Твой демон зла. Поединок
Шрифт:
Она уже знала, что территория этой «базы отдыха», огражденная высоким частоколом из целых, оструганных бревен и надежно охраняется целой стаей лохматых, рыжих собак, на вид – обычных дворняг, но очень крупных и свирепых.
Кроме дома, где содержали ее, на территории было еще несколько строений – небольшой одноэтажный корпус с антеннами на крыше, низкое, длинное сооружение, напоминающее казарму, пара деревянных домиков, похожих на обычные деревенские избы, и баня, большая, срубленная «в лапу» из огромных, в два обхвата, бревен.
Обслуживающий персонал, или, скорее, охрана, составляла
Как только рассвело, Катя первым делом прилипла к окну, осмотрелась, надеясь, что ей удаться бежать, но всякие мысли о побеге оставили ее после зрелища дикой собачьей драки, возникшей из-за брошенной стае кем-то из персонала кости. Собаки буквально изодрали друг друга в кровь, из чего Катя сделала вывод, что несчастных животных специально держат впроголодь, чтобы злее были…
Тысячу раз задавала она себе вопрос – почему ее заточили здесь, кто это все организовал, и из-за чего? Версий было множество, поначалу Катя даже думала, что это ФСБ, дабы на Сергея с его сложной работой никто не смог повлиять, отыгравшись на ней, спрятало ее. Но она довольно быстро поняла, что в ФСБ так, как с ней, обходятся только с врагами народа, а она вроде ничего такого не совершала.
Тогда Катя решила, что ее похитили, но опять же было непонятно – кто и зачем? Крупных денег, которые могли бы заинтересовать потенциальных похитителей, у них с Сергеем никогда не водилось, на чеченского террориста ее тоже вроде бы не собирались менять, по крайней мере, все «захватчики» были русскими.
В конце концов Катя склонилась к мысли, что все это – из-за работы мужа, и похитив ее, кто-то таким образом хочет повлиять на Сергея. Эта версия, самая правдоподобная, пугала Катю больше всего, именно – полной неизвестностью.
Катя не знала, что будет делать ее муж в сложившейся ситуации, единственное – она очень надеялась на своего Сережу, уверенная – он ее любит, а значит – спасет!
Руслан Кимович Хосы, президент охранной фирмы «Залп», сидел в своем рабочем кабинете, невидящем взглядом упершись в полированную крышку стола, и уже почти час ломал маленькими, сильными руками кусок бамбуковой палки, служившей для задергивания штор на окнах.
Руслан Кимович был в ужасном гневе. Сегодня, с утра по раньше его очень вежливо попросили приехать в НИИЭАП для «кое-каких объяснений». Там, в кабинете полковника Урусова, в течении сорока минут на него, боевого офицера-десантника, тоже, между прочим, полковника, и тоже в отставке, орали, как на солдата-первогодка, обвиняя во всех смертных грехах, от неразборчивости в работе с кадрами, и до преступного сговора и государственной измены!
Сейчас, когда прошло время, обида от незаслуженной выволочки наконец улеглась, и Хосы, отшвырнув измочаленный бамбук, сделал несколько глубоких вдохов, наполняя все тело энергией Цы, привел чувства и разум в состояние покоя и начал размышлять.
«Не может быть, что бы я ошибся с Воронцовым! Что-то напутал
Трупы, обнаруженные во дворе – это те, кто охотился за Прибором. Воронцов спасал его и своего клиента, но сумел только вынести Прибор. Так, а дальше? Почему он не пошел к Урусову, в милицию, ко мне, наконец, почему скрылся, да еще и вместе с женой? Что-то тут не так!»
Хосы встал, прошелся по кабинету, вдруг резко сорвал со стены ту самую шашку, про которую недавно рассказывал Сергею, сделал несколько стремительных выпадов, прыгнул, окружив себя в полете сферой сверкающей стали, и с пронзительным криком, вложив в удар всю свою отрицательную энергию, развалил две половины тяжелый дубовый стул…
«Ох, и разозлил же меня это полковник!», – подумал Руслан Кимович, вложил блестящий клинок назад, в висящие на стене ножны, отнес половинки стула к двери, снова сел за стол, положил перед собой чистый лист из папки и начал рисовать…
На дорогой голубоватой финской бумаге один за другим появлялись человечки, домики стрелки и буквы:
«Вот Воронцов и его клиент. Вот Прибор, а это те, кто Прибором интересуется. Они отправляют группу, а скорее всего, две группы, я бы сделал именно так, на захват Прибора. Как Прибор оказался вынесенным из стен режимного НИИ, этого я не знаю, и пусть это будет на совести погибшего клиента Воронцова…
Ладно, две группы берут клиента с Прибором, Воронцов пытается спасти и клиента, и Прибор, но спасает только аппарат. Клиента гибнет, вместе с ним гибнет соседка, и те, остальные – из группы захвата. Все-таки Воронцов молодец – в одиночку продержался против стольких… А они, наверняка, тоже не дилетанты!
А раз не дилетанты, должны же были они подстраховаться. Допустим, их шеф рассуждал так: мои люди не смогут отбить Прибор – телохранитель помешает, и Прибор остается у него! Как повлиять на телохранителя? Так, так, так!»
Хосы застыл, словно статуя буддистского божка, размышляя, потом достал телефон и набрал номер майора Павлова, начальника одного из отделов московского ГУВД, и своего старого приятеля.
– Алло, Костя? Хосы беспокоит, привет! Как дела? Как идет борьба с преступностью? Организованно?
– Привет, Руслан! Борьба с преступностью идет, мать ее! Я имею в виду преступность! – отозвался в трубке усталый голос.
– Слушай, Костя, я имею к тебе вопрос: не проходит ли у вас по какому-нибудь делу один мой сотрудник, некто Воронцов Сергей Степанович? Узнай, пожалуйста, очень мне нужна эта информация…
– Лады, погоди на трубке! – ответил Павлов, и Хосы услышал в телефоне, как защелкали клавиши компьютера. Прошло несколько минут, прежде чем Павлов снова заговорил:
– Слушай, Руслан, есть твой Воронцов! У нас на него «заява», я хочу сказать – заявление, из какого-то Фонда, что-то по поддержке науки там и еще… Не суть! Его обвиняют в похищении научного оборудования с целью продажи. Наши ищут, но пока – безрезультатно… Дома он не появлялся уже два дня, на работе – тоже. Извини, но и у вас, в «Залпе», его тоже не было – мы проверяли!