Твой друг(Сборник)

Априщенко А. Н.

Видимо, только этого он и ждал. Умный пес пустился во всю прыть вперед, наверняка понимая своим собачьим сознанием, что искать ему нужно только единственное — своего любимого хозяина.

Через несколько часов Трофей появился на сборном пункте машин. Первого попавшегося танкиста он схватил зубами за комбинезон и стал тянуть за собой.

— Нашел, неужели нашел?! — удивлялись и радовались танкисты.

Разведчики Валин, Аровский и Нальченко отправились за Трофеем, потащившим их в сторону передовой. Путь собаки пролегал далее прямо к врагам, откуда изредка раздавались ружейные и пулеметные

выстрелы. Идти было небезопасно. Но Трофей настойчиво рвался вперед.

Ребята решили немного продвинуться. Крадучись, они поползли между мелкими кустами за Трофеем. Но не миновали и трех десятков метров, как Трофей остановил их сам. Прильнув к земле и положив передние лапы на что-то черное, он повернул голову в сторону разведчиков. Бойцы приблизились. Перед ними лежал труп танкиста в комбинезоне, шлеме и перчатках. Это был Ваня Писарев — артиллерист из танка Калиничева.

— Ванюшка! Как же ты здесь? — скорбно, полушепотом проговорил один из разведчиков.

Писарев был весь изрешечен пулями. За пазухой у него оказались документы, записные книжки всего экипажа. Очевидно, он пробирался ночью, чтобы известить об аварии, и был убит по дороге. «Живы или нет, и где они сейчас? — вот вопрос, который волновал разведчиков. — Хотя бы записочка какая-нибудь. Ничего».

Трофей, сорвавшись с места, вдруг вихрем полетел в сторону противника.

— Куда его понесло? Взбесилась собака, — воскликнул Аровский.

— Да разве не понимаешь? Он уже по следу Писарева поскакал. Танк найдет сейчас, — уверенно заявил Нальченко.

Через час с бумажником в зубах появился Трофей. Он положил ношу к ногам разведчиков и стал в выжидательной позе.

Бумажник раскрыт, и перед глазами разведчиков… записка с подписью командира танка Калиничева.

«Хоть сколько-нибудь боеприпасов. Хотя бы с Трофеем. Мы еще живы. Расстреливаем последние. Набили штук сотню гадов, но не сдаемся и никогда не сдадимся. Калиничев».

Вот когда все вспомнили об умении Трофея таскать диски, автоматы. Будто предвидел Дормидонтов произошедшее теперь, обучая собаку этому делу.

Разведчики тут же добыли у пехотинцев один диск и завернули его в тряпку. Диск — Трофею в зубы, и пес уже знал, что ему надо делать. Пулей помчался он в направлении, указанном ему рукой, по своему свежему следу.

Три рейса с дисками в зубах совершил к танку пойнтер. Машина находилась, очевидно, километрах в трех в глубине территории противника. В третий раз Трофей вернулся с опаленной в нескольких местах шерстью и запиской, прикрепленной к ошейнику:

«Дорогие товарищи! Спасибо вам, спасибо Трофею. Вот какая собака! Она помогла нам подстрелить еще с полсотни гадов. Прощайте, ребята. Последние минуты. Обливают бензином. Умрем, но победа за нами! Передайте привет родным. Трофея спускаем в нижний люк. Он такой, он прорвется. Прощайте. Калиничев, Дормидонтов, Шишов, Соловьев».

…Через неделю мы погнали фашистов дальше и заняли то место, где находился танк Калиничева. У него были перебиты обе гусеницы, гитлеровцы облили его горючим и подожгли.

Подолгу стояли здесь бойцы, сияв свои шлемы, и всякий раз с танкистами прибегал четвероногий друг Дормидонтова, любимый всем батальоном пес Трофей.

Борис

Рябинин

Три повести о верном друге, взятые из жизни

Охотники за смертью

Записки минера

1

Итак, моя фронтовая служба в качестве минера началась.

Никогда не думала, что моя привязанность к собакам приведет меня в специальное собаководческое подразделение.

Было это делом случая.

В конце сорок второго года пришла повестка с вызовом в военкомат. Что ж, молода, здорова, не замужем. Если девушки могут быть полезны на фронте, то кому идти, как не мне, решила я.

В военкомате было полно народа. Среди людей вертелась и собачонка: видно, потеряла хозяина и теперь искала его, тычась беспомощно то к одному, то к другому. Вошел высокий, неуклюжий как медведь парень и своим тяжелым сапожищем наступил ей на лапу. Раздался такой отчаянный собачий визг, что парень и сам-то. испугался. Вокруг послышались смех и шутки, а я, подхватив бедную шавку на руки, начала успокаивать скулящее от боли и страха животное.

На шум из комнаты председателя призывной комиссии выглянул пожилой усатый майор. Лицо его было строго. Окинув взглядом происходящее, он неожиданно сухо обратился ко мне:

— Вы любите собак?

— Да! — несколько вызывающе ответила я, решив, что он является их убежденным противником: есть ведь такие люди.

— Хорошо, — сказал майор и скрылся за дверью.

Через полчаса, когда я прошла комиссию и была признана годной, мне вручили бумагу с печатями и подписями, на которой значилось, что для прохождения военной службы я направляюсь в школу дрессировщиков.

Если бы не эта собачонка, быть бы мне или медицинской сестрой, или радисткой. Но случай распорядился по-своему.

И вот я на фронте. Школа осталась позади. На мне полная походная армейская форма, на плечах погоны младшего лейтенанта войск технической службы.

Задача нашего подразделения — разминирование.

Но наши минеры не вооружены длинным, заостренным как копье щупом-шестом, чтобы шаг за шагом медленно продвигаться по местности, обследуя каждый квадратный вершок площади вокруг себя. Не вооружены они и миноискателями, дугой которого минер водит, словно косарь, влево и вправо над землей, а сам ждет, не раздастся ли в наушниках знакомый, похожий на пение комара звук — знак, что мина тут, близко…

Наше оружие — собаки.

Не знаю, известно ли вам, какой полезной оказалась собака на этом очень специфическом участке нелегкого воинского труда, какое число людей обязано своими жизнями этому животному.

Всем понятен страшный смысл фронтовой поговорки: сапер ошибается только один раз. Так вот: сапер почти перестал ошибаться, когда его помощником стала собака. С применением собак эта специальность стала для человека если и не совсем безопасной, то, во всяком случае, в значительной степени потеряла свой прежний характер непрерывного неравного состязания со смертью, не говоря уже о том, что сам процесс разминирования ускорился во много раз.