Твой гнусный секрет
Шрифт:
— Прости, из-за моих неосторожных слов ты оказалась в неприятной ситуации, — искренне извинился Доминик и робко улыбнулся, будто опасаясь, что она его в ответ укусит.
— Главное, что всё разрешилось, — неловко отозвалась София, выискивая в его лице признаки лжи.
Прозвенел цифровой звонок. Люди без особого желания зашевелились, устремляясь в аудитории неподалёку. Она бросила последний острый взгляд на резко притихнувшего Джулиуса и грустно улыбающегося Доминика, после чего устремилась вслед за толпой по коридору, надеясь успеть добежать до кабинета раньше преподавателя.
До конца учебного дня
Однако прознавшие об инциденте в коридоре друзья атаковали её сообщениями в мессенджере, требуя немедленно посвятить их в подробности. У Софии выбора не осталось, кроме как всё самой рассказать. Иначе полыхающая жаждой мести Брэнди сейчас уже вовсю раздувала бы в интернете ещё большую шумиху, а ослеплённый яростью Кевин побежал бы искать её обидчика, чтобы сломать тому лицо.
С огромным трудом успокоив друзей, она отправилась на поиски книг, посвящённых скульптурному творчеству Микеланджело. Книги по искусству находились в глухом закутке на втором этаже библиотеке, туда редко кто захаживал. Поэтому она бродила между высокими стеллажами в полном одиночестве. Уже думала вернуться, чтобы попросить помощи в поиске у библиотекаря, когда услышала голос Джулиуса:
— … студсовет давно на меня зуб точит. Им нужен был лишь повод, чтобы собрать дисциплинарный комитет. Как будто на том видео есть что-то сверхаморальное…
— Переходи ближе к делу, — перебил его Доминик.
— Ну… я слышал, что ты в хороших отношениях с главой. Как и со всеми остальными учениками в нашем университете, — быстро оттараторил он и хохотнул. — Хотя… тебе эта сучка тоже не даётся, да? Она сегодня здоровую такую свинью тебе подложила.
— Ты хочешь, чтобы я замолвил за тебя словечко перед главой студсовета?
— Да! Брат, ты прям мысли читаешь! Понимаешь, они мне регулярно головомойки устраивали, а в последний раз угрожали, что больше беседами ограничиваться не будут и передадут моё дело в деканат с прошением о более суровом наказании. Вот.
— Раз ты знал, что тебя накажут, то, чего к девушке приставал? Ещё и такую сцену устроил.
— Да ладно тебе, чего ты тоже начинаешь, — послышался скрип сидений и стук то ли стекла, то ли керамике о деревянную поверхность. — Давай чисто между нами, ты же специально всё это устроил. Ну типа «недопонимание». Специально сказал всё таким образом, чтобы я неправильно тебя понял. Если так пораскинуть мозгами, то ты меня фактически подставил…
— И зачем мне это делать? — лениво усмехнулся Доминик. Ничего смутно похожего на раскаяние, страх или раздражение не ощущалось в тоне его голоса. Так отреагировал бы любой нормальный человек, услышавший нелепое по своей сути заявление в свою сторону. — Я тебя даже толком не знаю.
— Но ты знаешь Софию Камельман!
— Ты сам раньше говорил — я много кого знаю.
— Тем не менее
— С чего вдруг я должен брать ответственность за твои поступки? Максимум разделить, но и это весьма спорное утверждение. Я тебя точно не подбивал за ней следить, задаривать ненужными подарками и закатывать истерику перед толпой зрителей. Ты вообще в курсе, что это ненормальное поведение?
— Нет, нет! Всё не так. Я никогда за ней не следил, а на расстоянии провожал до дома, проверял: в безопасности она или нет. Понимаешь?.. Это проявление заботы. И что с моими подарками не так? Я покупал ей мягкие игрушки, конфеты и цветы. Все парни их дарят, когда ухаживают за девушками.
— Но она не хотела, чтобы ты за ней ухаживал. В этом проблема.
— Нет. Проблема в том, что эта сучка должна была принять мои чувства, а не строить из себя недотрогу! — возмущённо воскликнул Джулиус и, кажется, ударил кулаком по столу, на котором стояли бутылки. — Она, конечно, симпатичная на лицо. Миленькая. А с макияжем вообще бомба — видел её фотки в инсте. Но тело ведь полный отстой! Она плоская как доска: ни сисек, ни жопы. А строит из себя не пойми что. Тоже мне, принцесса!
Снова послышался лёгкий скрип сиденья и старых половиц.
— Эй, ты куда?
— А я должен перед тобой отчитываться?
— Нет, но мы же… Так ты это, поговоришь с главой? Пожалуйста. Очень тебя прошу.
— Ладно, поговорю.
— Правда? Огромное тебе спасибо!
Сначала София почувствовала вибрацию в кармане, а потом услышала уведомление о сообщении в мессенджере, и её сердце пропустило один особенно громкий удар в груди. А поняв, что в закутке тоже наступило тревожное затишье, она плюнула на поиски книги, развернулась и на носочках рванула к лестнице, ведущей на первый этаж. Побежала не к своему столу, где продолжали лежать вещи, а к столу-кафедре при входе в библиотеку.
— Здравствуйте, я не могу самостоятельно найти нужные мне книги, — сбивчиво из-за одышки произнесла София и протянула возрастной библиотекарше свой студенческий билет — пластиковую карточку, хранящуюся под чехлом телефона. Глубоко вздохнула, успокаивая бешено стучащее после пробежки сердце, и с вежливой улыбкой пояснила: — Я пишу реферат по истории искусств на тему: «Героической патетики искусства Микеланджело», поэтому мне нужны книги о нём, и дополнительно те, что посвящены скульптуре, искусству эпохи Возрождения, итальянскому ренессансу и зарождению барокко.
— Сейчас посмотрю по программе. Конкретных авторов вы знаете?
— Нет, имён не помню.
— В таком случае пойдёмте, я покажу, где вам искать нужную литературу.
Они поднялись и зашли в то же крыло, откуда она в панике убежала десять минут назад. Женщина завернула прямо в закуток, но, естественно, теперь он пустовал. Ничего не намекало на поспешный уход Доминика и Джулиуса: стулья стояли ровно, прислонившись узкими спинками к стене, маленький угловой столик пустовал.
Поблагодарив библиотекаршу, София стала искать книги. Быстро набрала с десяток и поддерживая тяжёлую ношу подбородком, вернулась на своё рабочее место. Всё ещё где-то на фоне сохранялось тревожное состояние, что её вот-вот поймают за руку на подслушивании. И оно долго не желало её отпускать.