Твой гнусный секрет
Шрифт:
— Завидую. Мне пришлось изучать мнемотехнику, чтобы зубрёжка не занимала так много времени.
— Зубрёжка?.. Но ведь достаточно понять принцип работы или строение устройства, чтобы суметь рассказать о чём угодно. Зачем зубрить чужие трактовки?
— Эм, боюсь, мы друг друга в этом вопросе не поймём. Я не такая умная, чтобы всё схватывать на лету, как ты. Поэтому вынуждена некоторые вещи банально зубрить.
— Я не имел в виду ничего такого, — Доминик крутанул руль, и они въехали во двор, перед её домом. — Скорее наоборот, очень высокого мнения о тебе. Трудолюбивость
— Спасибо, что подвёз.
— Подожди, не убегай, — он положил тёплую ладонь поверх её руки, вцепившейся в язычок на ремне безопасности. — Что насчёт выходных? Встретимся, чтобы закончить презентацию?
— Я не уверена…
— Тебе же надо готовиться к экзаменам, а значит — каждая минута на счету. Если мы будем общаться по электронной почте, то процесс сильно затянется ещё на этапе, когда будет необходимо убирать лишнюю информацию со слайдов. А при личной встрече получится закончить всё за несколько часов. Сама говорила, что работы там осталось на один вечер.
— Ладно… давай встретимся в воскресенье, — смирилась София с неизбежным. Ему даже телефон разбить пришлось для того, чтобы её уговорить. И ведь не жалко было так угробить новенький смартфон. — Тогда встретимся в…
— Я за тобой заеду в воскресенье, — перебил Доминик и первым отстегнулся. — А сейчас ещё провожу до квартиры.
Она уже открыла рот, собираясь оспорить лишнюю инициативу, но вовремя вспомнила, как Джулиус однажды подкараулил её в подъезде, поэтому всё же решила промолчать. Пожалуй, лучше подстраховаться.
Обычно на семь вечера приходился пик активности соседей: одни возвращались с работы, учёбы, другие шли на свидания или прогулки с собаками. Оба лифта катались вверх и вниз без продыху. Вот и сегодня не стало исключением. Хоть в коридоре перед ящиками с почтой и не образовалась толпа из жаждущих попасть поскорее домой, но им с Домиником всё равно пришлось постоять минут пять в неловкой тишине.
Удивительно, но за это время никто не успел к ним присоединиться, поэтому в кабину они зашли вдвоём. Впрочем, далеко уехать не успели, уже на втором этаже дверцы повторно разъехались, и к ним присоединился старичок в толстой и тёплой пижаме с аквариумом в виде большой поясной сумки, в которой плавала ярко-оранжевая рыбка. И этот загадочно улыбающийся старичок, как и она, обладал способностью появляться в самые неудобные моменты.
— О, Софи, уже возвращаешься домой? — присвистнул он и ехидно добавил, дёргая себя за длинный, подкрученный кверху ус: — Надеюсь, это не предзнаменование конца света.
— Софи, Софи, Софи, — возбуждённо затанцевал у него на плече дуралей, перебирая крупными когтистыми лапами. — Уже возвращаешься домой?
— Скоро сессия, сейчас не до подработок. А ты к нам?
— Марта заманила луковым супом и рататуем.
— У нас, что ли, сегодня день французской кухни? — сокрушённо вздохнула София, поскольку не разделяла восторгов родных в отношении изысканных блюд, а проследив за направлением изучающего взгляда дедушки, глухо произнесла: — Это мой старший. Он учится на пятом курсе политологического. Я помогаю
— Вон оно как, — с хитроватым выражением лица протянул старый жук. — И как тебя, старший, зовут?
— Доминик Сэффман, — вежливо представился он, рассматривая сидящего на плече серого попугая с кроваво-красным хвостом, хранившего молчание неприлично долго — обычно эту птицу не заткнуть ни брошенным на клетку одеялом, ни раствором из пустырника с добавлением глицина. Если он захотел пообщаться, значит, он будет общаться несмотря ни на что.
— А это, — понимающе кивнул дедушка. Указал сначала на портативный аквариум, а потом и на сидящего у него на плече приятеля: — Фред молчаливый тип, любящий на свежем воздухе прогуляться. А вот Арти — с виду симпатяга редкостный, но на деле настоящий засранец.
— Засранец, всю спину мне обосрал! — тут же отозвался попугай скрипучим голосом, как у прокурившего всю жизнь древнего старика. Конечно, он просто-напросто пытался имитировать голос своего хозяина — дедушки. Но из-за особенностей артикуляции птиц, даже таких способных к активному болтанию, как Арти, его звучание всё ещё оставляло желать лучшего.
— Не напоминай… Тебе крупно повезло, что у тебя перья красивые.
— Перья тебе выдернуть и в жопу запихать, чтобы заткнуть эту дырку вредоносную.
— Ну, ляпнул на эмоциях, долго будешь ещё дуться?
— Надулся как индюк, где висюльку потерял?
— Вот же курица недощипанная! — искренне возмутился дедушка и первым вышел из лифта. — Ты чего такой злопамятный засранец?
— Засранец, всю спину мне обосрал!
— Повторяешься, — усмехнулся он и, оглянувшись на них, чтобы стрельнуть лукавым взглядом, обронил на прощание, прежде чем скрыться за дверью квартиры: — Что ж, Арти, не будем мешать ворковать голубкам.
— Да всё не так!.. — негодующе метнула ему вслед София, а в ответ услышала глухой взрыв искромётного хохота, наверняка перепугавший маму.
— У тебя забавный дед. Вы, значит, живёте рядом со старшим поколением?
— Спасибо, так уж получилось. — Она неловко повела плечами и, откинув ногу назад, постучала носком ботинка о пол. — Но это не так весело, как тебе могло показаться на первый взгляд. Он, скорее всего, сейчас смотрит в глазок. Ждёт кинцо, так сказать.
— И мы его покажем? — вполголоса спросил Доминик, вынудив её поднять глаза, чтобы наткнуться на его напряжённый взгляд. Вдруг фыркнул и обаятельно улыбнулся: — Я пошутил, не делай такое испуганное лицо.
— Да кто тебя знает: шутишь ты или говоришь серьёзно.
— В каждой шутке есть доля шутки, — беззаботно отозвался Доминик и подступил к ней вплотную, чтобы поцеловать в щёку. — Заходи домой.
— До воскресенья, — смущённо пискнула София и поспешила выполнить приказ.
Когда она заскочила в квартиру, то к своему счастью, не застала в тесной прихожей излишне любопытного дедушку. Прикоснулась холодными пальцами к месту, где до сих пор ощущалось прикосновение сухих губ, и посмотрела в глазок.