Твой гнусный секрет
Шрифт:
— Привет, — он обаятельно улыбнулся, отчего вокруг прищуренных глаз обозначились морщинки. Кончик его носа смотрел вниз, пространство между ним и верхней губой сократилось до тонкой полоски кожи, размыв тень желобка. Назвать улыбку Доминика классически красивой было нельзя, но по неизвестной причине Софии остро захотелось её изобразить на холсте. — Нормально в пятницу добралась до дома?
— М-м… да нормально, — плохо осознавая происходящее, смущённо пробормотала она и аккуратно освободилась из-под его руки, чтобы увеличить между их лицами пространство. Щёки
С чего вдруг он повис на ней, как закадычный друг? Будто между ними пролегли года близкого общения.
В следующий миг по её ушам ударила неестественная тишина, опустившаяся на многолюдный холл. София мимолётно, и хотелось бы верить в то, что не затравленно, огляделась по сторонам, подмечая вполне ожидаемую реакцию у окружающих людей — все с огромным интересом смотрели в их сторону.
— В том ресторанчике готовят очень вкусные рёбрышки, — не пойми зачем подметил Доминик. Громко, но недостаточно, чтобы можно было уличить его в игре на публику. И в целом вёл себя так, будто они говорили наедине, а не на виду у огромной толпы.
Пока руки поправляли шарф, она лихорадочно анализировала его слова, ища в них скрытый подтекст. Хочет намекнуть, что потом тоже за ней наблюдал и тем самым вернул должок? Нет. Скорее, похоже на своеобразную месть. Специально использует такие двусмысленные формулировки, чтобы у окружающих сложилось ошибочное впечатление о природе их отношений. Ждёт, что она заглотит наживку и бездумно поддакнет. Но увы, в её планы подыгрывать ему не входило.
Сглотнув вязкую слюну, София с подчёркнутым уважением произнесла, как если бы вела светскую беседу с малознакомым старшекурсником, курирующему её научную работу:
— Мы частенько с друзьями заглядываем в этот ресторанчик. Недорого и сытно. Ещё там очень вкусная свинина с грибами в горшочках. Обязательно попробуйте, если снова заглянете туда со своей компанией.
Несколько долгих секунд Доминик разглядывал её с тенью улыбки, продолжающей приподнимать уголки губ: не узких, но и не полных, с лёгкой асимметрией, заметной лишь при более длительном и внимательном изучении его лица.
— Не напомнишь, как тебя зовут? — наконец спросил он.
Заурядный вопрос из категории: «хочу продолжить с тобой общение», — вот только у Софии не было ни малейшего желания отвечать на него. Если раньше у неё слабо теплились сомнения в отношении самого популярного парня в университете, то сегодня они окончательно исчезли. От него стоило держаться как можно дальше.
Всё это показное дружелюбие — не более, чем фасад. Потому как глаза, а они всегда оставались холодными и равнодушными, не способны обмануть того, кто не желает обманываться.
— София Камельман! — сдала её сердобольная сокурсница, с которой она имела шапочное знакомство, потому как они учились в разных группах и редко пересекались на общих парах.
— Спасибо, зайка, — Доминик одарил Лану сияющей улыбкой. И в этой улыбке не ощущалось ни капли искренности. Он словно маску натянул на лицо. — А София всегда такая бука, что не спешит делиться своим именем?
— Да нет, наверное,
— Ник! — окликнул его уверенный женский голос.
Он обернулся и небрежно махнул рукой смуглой брюнетке в мини-платье и полушубке. Девушка стояла возле двух парней, одетых пусть и не так вызывающе, но то, что у их родителей водились деньги, ощущалось за версту — обычная компания для Доминика Сэффмана. Удивительно, как его вообще занесло в скромный домашний ресторанчик в тихой подворотне.
— До скорой встречи, София, — правый уголок его рта приподнялся сильнее левого, в то время как взгляд внезапно окатил колючей стужей.
На мгновение он позволил увидеть своё презрение: намеренно или случайно — не суть. Главное заключалось в другом. А именно в том, что её, кажется, возненавидел всеобщий любимчик. И эта мысль заставила оцепенеть Софию.
Раньше она, не задумываясь, сказала бы, что ей всё равно. Единственные люди, имеющие вес в её жизни — друзья и родители. Если обращать внимание на каждого мимо проходящего подонка, то никаких нервов не хватит.
Однако на деле, когда подонок столь откровенно демонстрирует свои чувства, то это всё равно ранит. Ведь что София такого сделала, чтобы заслужить его презрение? Случайно увидела, как он намеренно разбил телефон надоедливой девчонки? Так она держит язык за зубами. Не распространяет никаких слухов. Чего ему ещё надо?
Стоило Доминику в сопровождении свиты скрыться из виду, как на неё накинулись девушки, учащиеся на разных кафедрах дизайнерского факультета — те, с кем она, так или иначе, иногда пересекалась на совместных парах, поэтому многие не на шутку взбудораженные лица выглядели смутно знакомыми. Девушки окружили её плотным кольцом и засыпали вопросами:
— Ты знакома с Домиником Сэффманом?
— Вы близки?
— Что у вас за отношения?
— Как ты умудрилась его подцепить?
— О каком ресторане шла речь?
Несколько минут София тщетно пыталась отбиться. Но никто не верил, что они с ним не состояли ни в каких, даже приятельских отношениях. Ответ про домашний ресторан аналогично никого не удовлетворил. Девушки продолжали агрессивно напирать. И с каждым последующим вопросом, напоминающим по интонации скорее обвинение, ей всё больше хотелось сбежать. Спрятаться от завистливых взглядов и пропитанных желчью комментариев.
Некоторые чрезмерно ослеплённые ревностью барышни не стеснялись в выражениях, заявляя о нелепости происходящего, и напоминали о каких-то стандартах, которым София, очевидно, не соответствовала. И слава богу, врагу не пожелаешь такого ухажёра.
С каждой минутой, проведённой в центре шумной толпы, в ней неуклонно нарастала тревога. Хоть мозг и пытался противиться панике, напоминая, что никто тут никого бить не собирался — девушки даже откровенных оскорблений себе пока не позволяли, так, максимум завуалированные намёки, — но сам факт, что её зажали у стены и не давали уйти, неприятно царапался в сознании.