Твой навсегда

Маккена Шеннон

– Не искушай меня, Кора, – угрожающе ласковым голосом сказал Брэд. – У меня была проклятая неделя, и впереди не лучше. – Он снова повернулся к Эллен: – Ну где же твой бездомный пес? Или ты уже ему надоела?

– Оставьте ее в покое, вы, глупый хулиган!

Этот дрожащий голос принадлежал Мисси. Эллен с Корой, разинув рты, повернулись вместе посмотреть на нее.

Брэд прищурил глаза и подскочил к ней. Мисси стояла перед ним, выпятив подбородок, и смотрела поверх чаши с пуншем.

– Ну и ну! – сказал он. – Это ли не наглость? – Он бросил

взгляд на Эллен: – Я удивлен, что ты доверила ей пунш. Для Мисси это слишком ответственное дело. – Он взял стакан и протянул к чаше с пуншем. – Давай, дорогая. Посмотрим, сможешь ли ты его наполнить. Постарайся не облить себя.

Мисси посмотрела на Брэда. Лицо ее покрылось красными пятнами. Она подняла чашу с пуншем и опрокинула ее содержимое вместе с нерастаявшим куском мороженого Брэду на грудь.

Ошеломляющая тишина прервалась всеобщим фырканьем и хихиканьем. Оркестр у дороги заиграл бравурный тустеп.

Брэд опустил глаза на свою белую тенниску в розовых потеках и ботинки с комом мороженого на мыске. Он скинул мороженое, с абсолютно бесстрастным лицом повернулся и зашагал прочь.

Мисси вскинула руки ко рту и бросила на Эллен робкий взгляд.

– Мне так жаль пунш, – прошептала она.

– О, Мисси, это того стоило! – с жаром сказала Эллен.

Кора принялась хихикать. Вскоре они уже смеялись все вместе.

– Спасибо, что вступилась за меня. – Эллен похлопала Мисси по плечу.

– Я казалась себе великой, – сказала Мисси. – Саймон мне говорил: «Делай вид, будто ничего не боишься, даже если это не так. И потом ты действительно перестанешь бояться».

– И ты это делала? – спросила Эллен. – Значит, ты притворялась все это время?

– Да, – сказала Мисси, краснея.

– И сумела нас обдурить, – тепло сказала Кора. – Притворяйся дальше вот так же, милочка, и ты покоришь мир.

Убирая с пола растаявшее мороженое, Эллен подавила желание отпустить ядовитое замечание в адрес Саймона по поводу его злосчастного малодушия.

Лучше бы сам воспользовался своим советом.

ГЛАВА 20

Саймон подъехал к ярмарке. К этому времени он уже принял твердое решение покончить со скитаниями. Он осядет здесь, в Ларю и останется с Эллен. В ее доме, в ее кровати.

Он хорошо продумал все варианты. Даже если не принимать во внимание наследство Гаса, здесь были все условия для продолжения карьеры. Можно было, к примеру, заняться художественной фотографией, хотя раньше он считал эту работу неприбыльной, и на нее у него годами не хватало времени. Можно также снимать ролики для рекламы. Или делать документальные фильмы для телевидения и рассказывать в них о том, что он видит. И никакой шустрый продюсер или знаток истории не сможет заставить его погрешить против правды.

Идея, овладевшая его воображением, разожгла в нем творческий пыл, заставив его впервые осознать, как он стосковался по работе.

У него все еще кружилась голова от эйфории, охватившей его на бензозаправочной

станции. Он создал себе такой психологический настрой, что почти не замечал, как щемит у него под ложечкой. Но с приближением к ярмарке эйфория пропадала, а прежнее чувство становилось все тягостнее. Леденящий голос начал нашептывать ему сомнения. Может, он обманывает себя и Ларю выплюнет его, как арбузное семечко. Может, Эл не захочет мужа, который будет вынужден путешествовать по миру, чтобы снимать свои фильмы. Может, он просто сам себе продлевает агонию?

Саймон оставил свой мотоцикл в парке у лодочного причала и пошел пешком. Толпа веселилась на карнавале, растянувшемся по всей ярмарке. Где-то бренчал сельский ансамбль, соперничая с «металлической» музыкой карусели. Народ катался на чертовом колесе, смеялся и визжал, взлетая на механическом молоте. Пахло поп-корном, сахарной ватой и пивом.

Он прошел мимо торговых палаток и накрытых столов. Люди ели хот-доги, кур, гамбургеры, жареные хлебцы и кукурузные початки. В отблеске угасающих сумерек картина обретала сюрреалистические черты.

За одним из столов сидел Эдди. Вместе с той черноволосой девушкой, с которой Саймон видел его раньше в ресторане. Саймон вежливо кивнул. Эдди проглотил пищу, вытер губы и ответил медленным кивком.

– …и вообще тебе не следовало находиться рядом с этой потаскушкой. Теперь, когда ты знаешь, что ей в действительности нравится, ты мог бы найти себе лучшее занятие, Брэдли!

Когда Саймон услышал голос Дианы, распекающей своего сына, мятущееся дыхание с шипением прорвалось у него сквозь зубы. Он повернулся кругом и оказался прямо перед Брэдом Митчеллом. Помимо Дианы его сопровождал также его отец. Рей шел почти сразу за ними и с умным лицом поддакивал жене, бросая успокоительные замечания.

Брэд казался взбешенным. Лицо его было бледное и неподвижное, а сам он от шеи до колен был испачкан липкой розоватой жидкостью, с более темными полосами на его белой тенниске.

Он остановился, увидев Саймона.

– Ты? – сказал он. – Ты еще здесь? Я думал, ты все прокрутил через свою тупую башку и решил убраться. Но нет, бездомный пес по-прежнему здесь ошивается в надежде урвать еще какие-то крохи!

– Привет, Брэд, – спокойно сказал Саймон и кивнул его родителям: – Миссис Митчелл, мистер Митчелл, добрый вечер.

– Я слышал об этой дикой истории у водопада, – сказал Брэд. – Кто бы мог подумать, что Эллен…

– Еще одно слово об Эл – и я порву тебя на куски, – сказал Саймон.

– Ну, будет вам, ребята. – Рей Митчелл выступил вперед, заслонив сына, и поднял руки, приняв театральную позу. – Я не хочу неприятностей. Саймон, дышите глубже и…

– Брэд, это ты устроил тот фокус с петардами? – спросил Саймон.

Глаза Брэда не дрогнули, не опустились.

– Нет, Райли. – Он издал короткий горький смешок. – Я законопослушный гражданин, не то что некоторые, и предпочитаю действовать в рамках принятых правил. Советую и тебе соблюдать их иногда.