Твой (не) желанный наследник
Шрифт:
Перевожу взгляд на него и мотаю головой.
— Вы должны, — улыбается он. — Уверен, вы будете отлично смотреться в седле. У вас такая фигура аристократичная.
Я чуть не давлюсь. Брендон тут же интересуется, о чем мы говорим. Я отвечаю, что о лошадях.
— Аристократичная? — раздается голос Мэта. — Это какая же? Впервые слышу.
На его лице ехидная улыбка.
— Идеальная для наездницы? — допытывается он. — Или для позы такой?
Я замираю. Чувствую, что бледнею. Повисает неловкая тишина. И хорошо,
— Я не понимаю, о чем вы, — отмахивается Вадим и обращается опять ко мне: — я хотел бы пригласить вас в свою конюшню. На лошадей посмотреть. Вам понравится. Если захотите, сможете прокатиться с инструктором. Согласны?
— Простите, — я встаю. — Мне надо отойти.
И, не поднимая взгляда, я почти бегу в уборную.
7. Лина
Чтобы как-то отвлечься, решаю позвонить Ирине и узнать, как там Даня.
— Все в порядке, — слышу голос тети в трубку. — Мы на площадке. Я одела его потеплее.
— Да, все правильно, — соглашаюсь я, глядя на себя в зеркало.
Кровь отхлынула от лица и я сейчас белее снега. Немного бью себя по щекам, пытаясь вернуть хоть подобие румянца.
— Дай мне его, — прошу Ирину. — Соскучилась.
Слышу в трубке шорохи, стуки. Потом шаги.
— Мама, — самый родной голосок. — Мама ты скоро?
— Да, солнышко мое, я уже выезжаю. Ты дождешься меня? Не уснешь? — открываю дверь, чтобы выйти и ступаю, не глядя вперед. — Да, Даня, я хочу заснуть с тобой. Я тебя очень-очень люблю. Ты покажешь мне, как меня любишь?
Кладу трубку и вспоминаю, как сын обычно обнимает меня своим ручонками и трется носом о мой нос. Этот ритуал заменяет нам поцелуй.
Делаю еще шаг и натыкаюсь на кого-то.
— Простите, — шепчу, продолжая просматривать телефон.
Делаю шаг влево, но человек тоже шагает влево. И тогда я поднимаю взгляд.
Передо мной стоит Мэт.
— Даня? — приподнимает бровь и у меня все холодеет внутри. Неужели он все понял? Нет, пожалуйста, не надо.
Готовлюсь соврать все, что угодно, придумать самую неправдоподобную небылицу, лишь бы сохранить свою тайну. Но Мэт сам приходит мне на помощь:
— Сколько же у тебя мужиков, Лина? — делает шаг ко мне и я пячусь назад.
Упираюсь спиной в стену. Хватаюсь за нее руками.
— А ты и правда не так невинна, как хотела показаться тогда, — говорит он, осматривая меня с ног до головы. — Стелла была права на твой счет.
Ну, хватит. Почему я должна это все выслушивать?
Отлипаю от стены и пытаюсь обойти Мэта. Молча, никак не реагируя на его слова. Но он вдруг выставляет вперед руку, упирается ей в стену и не пускает меня.
— Что тебе нужно, Мэт? — поднимаю на него взгляд. — Дай
— Даня? — усмехается он. — Или позу наездницы поедешь осваивать?
— Ты так омерзителен, — я морщусь, вспоминая его пошлую шутку за столом. — Почему ты так ведешь себя? Что я тебе сделала?
— И ты еще спрашиваешь? — возмущается он. — У тебя хватает наглости спрашивать? Лина, я ведь верил тебе. Я думал, ты искренняя.
— Мэт, — серьезно смотрю ему в глаза, — ты просто переспал со мной. Захотел и переспал. Не надо сейчас рассказывать мне о своей искренности. Пусти. Я не хочу с тобой больше разговаривать. Мне правда пора.
Беру его за руку и пытаюсь убрать ее. Но Мэт, наоборот, делает еще шаг. Становится совсем близко. Так близко, что не хватает воздуха. Я отворачиваюсь, потому что его лицо оказывается в паре сантиметров от моего.
Пальцы берут мою прядь и перетирают, а сам Мэт смотрит на это.
— Ты изменилась, Лина, — говорит он тихо и заправляет эту самую прядь мне за ухо. — Или просто не притворяешься больше.
Злобно выдыхаю.
— Но такая ты мне нравишься даже больше, Лина, — усмехается, рассматривая мое лицо. — Сколько мы не виделись? Три года? Сколько мужиков у тебя было за эти три года?
Я возмущена его вопросами. Во мне все кипит. Это не его дело!
— Поехали ко мне, — Мэт вдруг наклоняется еще ближе и произносит это уже, почти касаясь губами моей щеки. — Ты пахнешь также. Лина… Поехали…
Руками обхватывает мою талию и прижимается ко мне телом. Я задыхаюсь. От знакомого запаха. От непривычного жара чужого тела. И от воспоминаний.
После Мэта никто не дарил мне тех незабываемых эмоций. И сейчас, когда его тело так близко, я опять вспоминаю все то, что пыталась забыть эти три года.
— Нет, Мэт, — произношу, пока еще у меня есть силы. — Нет. Пусти.
— Ну, не ломайся, Лина. Мы уже это проходили. Ты и в первый раз недолго строила из себя недотрогу. Давай не будем тратить время.
Сильнее сжимает меня. Нет, мне его не победить. Он больше и сильнее. Но и слушать его сейчас противно.
— Хорошо, — соглашаюсь я и это, похоже, все же удивляет Мэта.
Он немного отстраняется и смотрит на меня.
— Мне попрощаться надо, — киваю в сторону зала.
— Да, — говорит Мэт. — Иди. Я на улице буду ждать. В машине.
Дает мне дорогу. Я подбираюсь и прохожу мимо него. Но он вдруг хватает меня за запястье, тянет на себя.
— Я жду, Лина, — повторяет.
Я возвращаюсь к столику. Брендона уже нет.
Может быть, отошел куда-то?
— Вы Брендона ищите? — спрашивает у меня Вадим.
Киваю.
— Ему срочно нужно было отъехать. Позвонили. Но он просил меня проводить вас. Вы не возражаете?
Вспоминая слова Мэта, хватаюсь за это предложение как за соломинку.
— Не возражаю, — говорю с улыбкой.