Твой образ для меня

Морлэнд Мелани

– Нет.

– Ничего не нашла?

– Хотела убедиться, что тебе понравится мой выбор.

Я протянул руку, не желая говорить ей, что мне плевать на цвет, пока она будет отдыхать на них.

– Покажи.

Спустя некоторое время мы сидели напротив друг друга в моей любимой пиццерии. Мы потратили

хренову кучу денег на то, что меня не волновало, но Алли, казалось, сделало счастливой. Мне нравилось делать ее счастливой – еще одно впервые для меня.

Алли отрезала кусочек пиццы ножом, зацепила его вилкой, положила в рот и медленно пережевала. Я был очарован, наблюдая, как она ест. Сам я заточил уже больше половины пиццы, а Алли едва начала второй кусок. Она ела аккуратно, почти дотошно, каждый кусочек исчезал в неспешном темпе. А еще она также пила свой чай со льдом, маленькими, деликатными глотками, практически не уменьшающими уровень жидкости в стакане.

Алли подняла взгляд от тарелки, смутившись, когда поняла, что я наблюдаю за ней.

– На что ты сейчас смотришь?

Я провел пальцем по губам, изучая ее.

– Ты очень сексуальна. Так бесхитростна. Ты не понимаешь, как сильно меня возбуждает наблюдать за тобой.

– Думаю, тебе нужна еще одна капельница. Твоя голова действительно пострадала.

Я засмеялся над тем, как Алли перевела тему. Она понятия не имела, как влияет на меня.

Она опустила глаза, указывая на оставшуюся пиццу на тарелке между нами.

– Ты должен съесть еще кусочек.

– Я уже съел больше половины.

– Это будет для меня.

Я откинулся на спинку кресла, хмурясь.

– Ты ничего не хочешь мне сказать? Тебе не нравится еда, или ты просто ешь очень медленно? – Я сузил глаза, вспомнив, как она ковыряла тосты, и едва съела что-то из закусок, которые я приготовил для нее. В тот вечер я тоже съел гораздо больше своей доли за ужином. Возможно, у нее было какое-то расстройство. Она была достаточно худенькой. – Или что-то еще?

Алли нахмурилась и покачала головой.

– Меня учили, что девушка всегда должна кушать как леди. Я никогда не ем много, наверное, по привычке.

– Так значит это нормально, что я ем, а ты нет?

Она пожала плечами.

Я положил еще один ломтик пиццы ей на тарелку.

– Нет, так не пойдет. Будь собой со мной. – Я взял последний ломоть, сложил его пополам, откусил огромный кусок, прожевал и проглотил. – И, кстати, так едят пиццу.

Алли захихикала, и я наклонился вперед,

протягивая ей кусок.

– Давай, Алли. Будь мятежником. Откуси и никаких приборов.

Я изогнул бровь в безмолвном вызове, и не смог сдержать смех, когда она взяла пиццу из моей руки, и неуклюже откусила, испачкав соусом и сыром подбородок. Алли вернула мне остаток куска, одновременно жуя, вытирая лицо салфеткой и пытаясь не смеяться с полным ртом.

– Так ведь вкуснее, да?

Она закатила глаза, делая глоток чая со льдом.

Я подмигнул.

– Ну, давай же, девочка, пососи. Большой, длинный, глубокий глоток. Это хорошая практика.

Ее губы обнимали трубочку, а после моих слов ее глаза расширились, а румянец на щеках с каждой секундой становился все ярче.

Я разразился смехом. Ее было так легко дразнить. У Алли были очень выразительные глаза, и я мог прочитать в них все эмоции, которые она испытывала. Я был полон решимости сегодня днем начать фотографировать ее. Мне хотелось запечатлеть каждое выражение, которое только возможно.

Сверля меня взглядом, Алли проглотила чай, с громким стуком поставив стакан на стол.

Я изо всех сил пытался перестать смеяться, снова схватив ее за руку.

– Прости. Я буду вести себя хорошо.

– А ты можешь?

Я выскользнул из-за стола и сел рядом с ней. Прежде чем она успела спросить, что я делаю, я поцеловал ее.

Зарывшись пальцами в густые волосы Алли, я туго стянул их в кулаке, утверждая свои права на ее рот. Она захныкала, вцепившись в мою рубашку, пока я целовал ее, лишая дыхания.

Затем я уперся лбом в ее лоб, пытаясь отдышаться.

– Ты делаешь это со мной. Ты заставляешь меня дразнить тебя. Смешить. Смеяться вместе с тобой. – Признался я. – Шон все время говорит, что я слишком серьезный и мало смеюсь, но с тобой я делаю это все время.

– Ох, – выдохнула Алли.

Приподняв ее подбородок, я снова поцеловал ее в губы, лаская пальцами шелковистую кожу.

– Ты заставляешь меня чувствовать вещи, которые я не могу объяснить. Заставляешь покупать простыни, чтобы я знал, что тебе удобно, и хотеть того, что я никогда раньше не хотел.

– Ты меня едва знаешь, – прошептала Алли. – Как я могу так влиять на тебя? Откуда ты знаешь, что ты хочешь все это со мной?

Я покачал головой.

– Мы познакомились с тобой всего пару дней назад, Алли, но я ждал тебя всю свою жизнь. Ждал, когда ты меня найдешь.