Твой плен
Шрифт:
Кадим промолчал, Сафира сердито на него взглянула:
– Отвечай «Да, госпожа»!
– Да, госпожа, – выплюнул Кадим.
Не слушая препирательств, Лунар обвязал упряжи гнаранов вокруг деревьев, после чего направился к огням ночлежки. Сафира поспешила за ним.
– Лошади, – проговорил Лунар, указав на животных, чем-то похожих на гнаранов – только бескрылых, с хвостами и гривами, стреноженных недалеко от постройки вокруг огромного корыта с овсом.
– Наших бы тоже не мешало покормить, – добавил он. Сафира
Запах готовящегося мяса ударил в ноздри, напоминая о проведённом впроголодь дне. Однако раскатистый громкий смех не вызывал желания приближаться.
Сафира инстинктивно предоставила Лунару право отворить дверь первым, хотелось спрятаться за его спиной и стать совершенно невидимой для этих чужих мужчин.
Когда дверь отворилась, в ночлежке наступила тишина. Десяток любопытных взглядов окинул вошедшую троицу. Путникам же предстала большая комната, в центре которой находился странный очаг, где и готовилась на костре, в огромном чане, не то похлёбка, не то каша.
Внутри было жарко, окна перекрывало что-то мутно-прозрачное, пропускавшее свет, но не свежий воздух. Старые, грязные, местами изодранные соломенные тюфяки по всему полу служили, видимо, местами для спанья.
Сафира снова с подступившей тоской вспомнила о своей кровати. Ванной. Обеденном зале…
В комнате находился, похоже, целый отряд. И все – мужчины, с неприязнью осознала Сафира, непроизвольно сжимая руки в кулаки. В плотных куртках, нагрудниках, с мечами, щитами и луками. Отчего бы не встретить отряд воительниц?!
Лунар поздоровался на местном языке, Сафира кивнула, напоминая себе о том, что она – предводительница гордых лиаров, а не перепуганная девочка, каковой всё больше и больше ощущала себя. Кадим промолчал.
– Ничего себе, какие гости! – расплылся в улыбке крупный немолодой мужчина, застыв с большой ложкой в руках, которой помешивал варево, и принялся разглядывать Сафиру. – Давно нам такие девочки не встречались…
Сафира на несколько мгновений стушевалась, пытаясь понять, что с ней не в порядке и почему все ее рассматривают. Привычные брюки, куртка, доспехи. Шлем, который так и не сняла.
– Идём, цыпа, разогрей наше общество, – продолжал мужчина. – Нечасто такую прелесть встретишь…
– Придержи язык, – проговорил Лунар.
– Да я же… – начал было мужчина, однако Сафира ощутила подступающую тошноту, развернулась и выскочила наружу.
Провести здесь ночь? Да лучше насмерть замёрзнуть!
Предводительница быстро шла в направлении гнаранов, сзади хлопнула дверь, послышались шаги её спутников.
– Что ты за… – начал было Кадим, однако Лунар тихо перебил:
– Помолчи.
Потом нагнал девушку.
– Он не хотел ничего плохого, – попытался пояснить. – Здесь, видимо, женщины-воины в редкость, так бывает, везде по-разному. Он не думал, что тебя это заденет, раз путешествуешь с воинами – значит,
– Что ты его оправдываешь?! – возмутилась Сафира. – Пойди ещё поцелуй!
Лунар резко остановился. Повернулся. Сафира какое-то время продолжала путь, пока до неё не дошло. Когда оглянулась, воин был уже на полпути к ночлежке.
– Лунар! – позвала она, выругавшись про себя. – Это был не приказ. Иди сюда.
«Вот хран, как же сложно управляться с этими фитарелями, как у Талима получалось сдерживать несколько сотен пленников?! Задавать верные вопросы, отдавать верные приказы…»
Взгляд Лунара снова стал тёмным и мрачным, когда он приблизился к предводительнице.
– Я не хотела, – пробормотала она.
– Я понял, – отозвался он.
Мелькнуло желание пояснить, возможно даже извиниться, но Сафира бросила взгляд на Кадима и не смогла выдавить ни слова. Извиняться перед врагом? Ну пусть не врагом, но перед пленником?
– Я туда не вернусь, – проговорила она.
– А я бы с удовольствием, – отозвался Кадим.
– Обойдёшься.
– Что, я один не понимаю их языка? Откуда ты его знаешь? – мараг взглянул на предводительницу. Та презрительно фыркнула, не ответив.
– Лунар, – обратился он к своему бывшему сонатому, – она тебя хоть немного слушает, объясни идиотке, что тут холодно, а там тепло, и от неё не убудет, если они позубоскалят! Никто ж её не тронет.
Сафире захотелось зарычать. Не имея возможности обзываться напрямую, он продолжает это делать, говоря о ней в третьем лице!
– Назови её ещё пару раз идиоткой, и о тепле и в следующую ночь можно будет забыть, – откликнулся Лунар.
– Соберём костёр, – произнесла она, выходя к гнаранам.
– Сырое всё, – недовольно откликнулся Кадим.
Сафира устало опустилась на шкуру, облокотившись о дерево.
– А они там сейчас едят, – проворчал Кадим.
– Это не значит, что с тобой поделятся, – ответила она.
Лунар молча принялся складывать ветви. Чуть постояв, Кадим присоединился к нему.
Сафире хотелось разрыдаться. Сейчас ещё тратить силы на то, чтобы всё это зажечь, и снова мёрзнуть всю ночь. Отсыревшая одежда ощущалась ледяной и совершенно не грела, а после тепла ночлежки снаружи казалось ещё холоднее и противнее.
Похоже, она была совсем не против, чтобы Лунар ещё раз согрел её спину. Только вот он больше не сделает этого, а она ни за что не попросит.
– Можно попытаться спросить в фургонах, – подал он голос. – Вряд ли, конечно, пустят, но может повезти.
«Мне, предводительнице, проситься на ночлег?!», – возмутилась она.
После вдруг подумала про Лунара. Воину, у которого «любая» сила, тоже, наверное, роль просителя неприятна. И тем не менее он так спокойно об этом говорит. И она поняла, если будет нужно – пойдёт и сделает.