Твой совет online
Шрифт:
Чуть в стороне, ближе к стене, стояли три глубоких кресла и диван из красной кожи. Вообще мой отец очень уважает старые традиции вампиров, и потому большая часть помещений и комнат нашего дома оформлена в красных тонах. Лично я этот цвет терпеть не могу.
В одном из кресел сидела мама, одетая в пурпурное классическое платье с немного завышенной талией и узкими рукавами, практически достигавшими пола. На мне было похожее платье, отличавшееся от маминого лишь цветом. И если папа уважал традиции вампиров, то мама неукоснительно следовала их моде, особенно для
В нашем мире уже редко где можно встретить чистые монархии, но большинство старых вампирских кланов, к коим относится и наш, строго соблюдают светские условности, хранят свои родовые регалии и аристократические статусы.
Бросив на меня лишь один быстрый взгляд, мама снова уткнулась в свое любимое вышивание. Рукоделие часто вводило в заблуждение людей, не знающих маму, создавая ложное впечатление, что перед ними послушная воле мужа домохозяйка. Увы, мама была слишком похожа на отца и тоже любила власть. В этом доме без ее участия не происходило ничего. Правда, матушка проводила свою политику тонко и без грубостей. А вот папа был прямым, превыше всего ставил свое мнение и желания и не терпел ни возражений, ни споров.
Оторвав взгляд от письма, которое писал, родитель взглянул на меня из-под черных кустистых насупленных бровей. Ему уже исполнилось сто лет — наступал этап старения. Но старость еще не скоро оставит свои следы на по-вампирски бледной коже его лица. Пока лишь мимические морщинки углубились и не исчезали, даже когда отец был полностью расслаблен. В любом случае я почему-то уверена, что до ста пятидесяти лет — максимального срока жизни любой из рас Айфира — он доживет. Мой отец очень настойчивый и упертый мужчина.
— Никеа, присядь, пожалуйста, — скорее приказал, чем попросил отец.
Затем, проследив, как я, настороженно глядя на него, опустилась на стул рядом с его столом, жестко продолжил:
— Я уже беседовал с тобой на тему брака. Так вот, мне поступило предложение от главы клана Аббазов, он просил твоей руки для своего старшего сына, Ронара…
— Я не хочу замуж! — возмущенно выпалила я, но была остановлена резким взмахом отцовской руки и его яростным взглядом, направленным на меня.
Он перевел взгляд на маму и ядовито процедил:
— Адель, ты плохо воспитала нашу дочь, если она позволяет себе прерывать главу своего клана!
Мама хмыкнула и, не отрываясь от рукоделия, меланхолично ответила:
— Оттис, ты ей прежде всего отец, и сейчас решается ее судьба. Так почему бы и не повысить голос?
Взгляд серых глаз отца заледенел, и я поняла, что теперь он отыграется за саркастический выпад мамы на мне. Они уже пятьдесят лет решают, кто из них главный, а в итоге страдают другие.
— Никеа, я решил согласиться на предложение Аббазов и сейчас пишу ответное письмо. Ронар — хороший мальчик, с сильным характером. Такая девушка, как ты, за ним как за каменной стеной — проблем знать не будет.
В ответ на это категоричное замечание я встала и, сжав кулаки, сказала:
— Папа, я не выйду за него замуж. Ронар — грубый, деспотичный хам. Да его весь клан Аббазов побаивается,
Отец поднялся, не торопясь вышел из-за стола и, подойдя ко мне, жестким бескомпромиссным тоном произнес:
— Я решил — и ты подчинишься! Я не только твой отец, но и глава клана! Через две — недели состоится ваше с Ронаром бракосочетание!
— Но почему я? И сейчас? — молящим голосом спросила я.
Он смерил меня раздраженным взглядом и ответил:
— А сама не догадываешься?
Я отрицательно покачала головой.
— Посмотри вокруг, — продолжил родитель. — Еще лет двести назад наш клан был богатым и многочисленным, а сейчас? Из всех четырех рас Айфира мы — самая слабая. У чадаров есть их сила и броня, у ведьм — их магия, даже севары, эти хитрецы и проныры, — более быстрые, чем любой из нас, вампиров. Да они же хитростью занимают все мало-мальски выгодные места!..
Я тут же вклинилась в его речь:
— Да! Но мы — лучшие охотники, у нас хороший природный нюх, и мы владеем магией крови. Многие побаиваются с нами связываться из опасения, что мы наложим на них проклятье…
Отец снова взмахнул рукой, останавливая мою пылкую речь, и тут же возразил:
— Магия крови? Да что можно сделать с помощью жалкого проклятья?! Немногие — как ты или твоя мать — имеют столь сильный дар, большинство могут лишь наслать насморк или запор. Временный. Ты думаешь, это поможет защититься от нападения? Может спасти жизнь целому клану? С тех пор как общим законом рас Айфира были введены запреты на прямое изъятие крови из разумных, нам осталось либо уподобляться животным и использовать их кровь, либо соглашаться на донорские банки крови и платить за них немыслимые пошлины.
Я ехидно заметила:
— Да, но благодаря этим банкам крови многие вампиры предпочитают жить в своих кланах, а не в городе на вольных хлебах. Кровь нынче дорогая, а для кланов по тому же самому закону все государства делают скидки. Ты и другие главы этой кровью удерживаете молодых вампиров здесь, внутри клана. Ведь в городе им придется самим ее покупать, и уже по рыночной цене…
Мама оторвалась от своей вышивки и с веселым ехидством заметила:
— Оттис, а наша девочка уже выросла.
Я сглотнула горькую от отчаяния слюну. Отец смерил меня внимательным взглядом, а потом заговорил, на сей раз убеждающим, давящим на психику голосом:
— Никеа, в наше время всем вампирам нужно сплотиться, объединиться — только так можно защититься от внешних угроз. Ты, я смотрю, не читаешь новости в неопространстве, только в книжки свои уткнулась и больше ничем не интересуешься. Нет, я, конечно, благодарен и ценю твою помощь с делами и бухгалтерией, но сейчас это не главное! Темные прорывы участились, из них на Айфир вылезает всякая нечисть, правительства поднимают налоги — и на кровь тоже. Молодежь ворчит на стариков и своих глав за то, что мы также поднимаем клановый налог на кровь. Но ведь она же не бесплатная… Наша казна пустеет, долги растут, и как-то это надо решать…