Твоя чужая
Шрифт:
– И давно ты тут стоишь?! – донесся до меня звук мужского голоса.
– Несколько минут, – пожала я плечами, не оборачиваясь.
Мне не нужно было взгляда, чтоб понять, кто находится за моей спиной. Там был человек, которого когда-то я считала своим родственником, другом, но после смерти мужа, он с легкостью отрекся от меня. Хотя, наверное, его можно понять, по сути, я ему никто… к тому же он считал, что именно во мне причина гибели его брата.
Алексей Скворцов – родной брат моего покойного мужа. Он был старше Кирилла на несколько лет, и временами казалось, что они вовсе чужие друг другу люди, совершенно непохожие
Кирилл же напротив был мягок, не являлся лидером, и не стремился к тому, чтоб возглавлять первые строчки рейтингов. Он всегда считал себя тенью старшего брата, и кажется, его это вполне устраивало.
Надменный взгляд Алексея всегда вгонял меня в ступор, вот, сколько себя помню, мне было неудобно, я тушевалась в его компании, казалось, что он одним движением пальцев может растереть меня в порошок.
Судя по звуку шагов, он приближался ко мне, и вскоре краем глаза я могла отметить, что Скворцов, скопировав мою позу, встал рядом и облокотился на чугунные перила мостовой. Ветер трепал его волосы, и раздувал шарф, выбившийся из-под воротника пальто.
– Как твои дела, Ксения? Говорят, что ты совсем опустилась на дно! – хмыкнул Алексей.
– Смотря, что понимать под словом «дно». Для тебя оно значит одно, а для меня… это существование.
– Не думал, что ты опустишься до подобного! – усмехнувшись, произнес он.
– Не рассчитывала, что ты станешь читать мне нотации. И да, Алексей, ты прекрасно знаешь, что нет моей вины в произошедшем, я такая же жертва, как и все остальные.
– Ксения, – дернул он щекой, продолжая, – главное, чтоб ты сама верила в то, что произносишь. Ты отвергла мою помощь, считая, что сама справишься, но время идет, а становится только хуже. Расследование утонуло окончательно, дело пылится на полке, а мой брат и племянник лежат под гранитной плитой.
– Виновные понесут наказание, – процедила я сквозь зубы.
– Ага, если будут пойманы когда-либо. Даже я со своими связями и то не могу никак повлиять на ход расследования.
– И слава Богу, кому-то нужно оставаться в здравом уме, – коснулась я его плеча, слегка погладив.
– А ты меняешься, Ксения, взгляд стервы, а не как раньше, – повернул он голову.
– И какой же был раньше?
– Затравленного зверька, – хмыкнул он, – ты боялась меня, окружающего мир, как зайчонок, а сейчас…совершенно другое. Передо мной уверенная женщина, как ни странно, но самодостаточная, тебя не прогнуть, если только сама ловко не подыграешь, создавая видимость наивности.
– Ты научился понимать людей, – улыбнулся я искренне, поражаясь переменам в тоне Скворцова. Это, наверное, первый раз, когда он говорит со мной на равных, а не пытается указать на место в углу.
– Чего только не приходит с возрастом, даже снисхождение к слабостям других, – философски изрек Алексей, подавая мне руку.
Я немного замешкалась, но все же протянула ему свою ладонь, испытывая при этом странные чувства. Никогда б не подумала, что смогу вот так спокойно прогуляться с братом Кирилла, не стану смотреть на него, как на недосягаемую вершину, а он прекратит умничать и строить из себя павлина.
– Поехали, я отвезу тебя, неудачно время для прогулок.
– Ходить полезно для здоровья.
– А я на него не жалуюсь, кстати, у тебя как с ним?!
– Жить буду! – втягивая голову в плечи, ответила я.
Мы немного спустились вниз, где стоял припаркованный автомобиль Алексея, и он по-джентльменски открыл мне дверцу приглашая располагаться с удобствами. Шикарный кожаный салон, приятные ароматы, больше трехсот лошадей под капотом, что не говори, а Скворцов себе не изменял.
– Адрес прежний, – поведала я, как только он уселся за руль.
Алексей скривил лицо, и такая перемена была мне понятна. Он терпеть не мог тот район, считая, что там обитают отбросы общества, которым ничего путного в этой жизни не светить. Да может он и прав, но даже такие имеют шанс на исправление и на сострадание.
– Может, переедешь в другое место, я готов снять тебе жилье!
– Еще чего, спасибо, но я своими силами… – вытирая испарину со лба, промычала в ответ.
Наверное, можно найти миллион тем для беседы, но только при условии, что знаешь визави поддержит тему, но я молчала, только лишь рассматривала исподлобья Скворцова. Он изменился за этот год, нет, не постарел, по крайней мере, визуально, но взгляд стал каким-то уставшим, в нем пропала искра.
Тяжелый подбородок, острые скулы, серые глаза, небольшая щетина, чем не парень с обложки журнала, однако, в его образе что-то шло в разрез с его внутренним миром. Будто произошел надлом, кажется, гибель брата он переживает сильнее, чем видится на первый взгляд.
Подъехав к подъезду, Алексей заглушил мотор, и уперся ладонями в руль, я тоже сидела молча, разглядывая дворники на лобовом стекле.
– Ксения, – внезапно прервал он молчание, которое начало уже тяготить нас обоих. – Мы не были никогда друзьями, и возможно родственные связи наши тоже не столь прочны, но я всегда готов прийти тебе на помощь, если потребуется.
– Спасибо, – улыбнувшись, краешком губ, промолвила я, положа руку на его кисть, никакой подоплеки мой жест не носил, но видимо мужчина понял его по-своему.
Алексей перевел взгляд с ладоней на меня, а потом немного развернулся в мою сторону и пристально посмотрел, да так, что меня будто окатили из ушата ледяной водой.
Внутри все затряслось, на подсознательном уровне я почувствовала панику, где-то в голове заморгала красная лампочка, но сдвинуться с места у меня не получалось. Я словно срослась с кожаным сидением и теперь напоминала истукана. Алексей завел выбившуюся прядь волос мне за ухо, а в следующий миг его ладони переместились на мои плечи.
– Не надо, – прошептала я: – Пожалуйста, Алексей, это неправильно, мой муж… он…
– Молчи, – ответил Скворцов: – И не стоит надумывать себе небылиц в голове, чтобы там ни было, но ты единственная нить, что еще каким-то образом может связывать меня с погибшим братом. Не удивляйся, но по-своему я его любил, и без раздумий все бы вернул назад.
– Хм…я считала, что Кирилл в твоих глазах полный ноль, он был белой вороной в семье… – подобие улыбки возникло на моих губах. Я смотрела в глаза Скворцова и на минуту показалось, что вижу там отражение своего покойного мужа, словно мне дана возможность еще один раз взглянуть на него, зная, что он поймет, он услышит.