Твоя чужая
Шрифт:
– Какой же ты подонок, Даниил, – покачав головой, произнесла я.
Старясь не разреветься на потеху публики, которой было достаточно в этот момент на площади, я упорно брела вперед. Обида и разочарование тугим узлом давили на сонную артерию, дрожь охватила тело, и все-таки слезы вырвались, не справилась душа, не вытерпела.
Они катились горохом по щекам, оставляя мокрые дорожки, а мне стоило только закрыть глаза, как снова и снова воспоминания сегодняшнего дня накатывали новой волной. Я ощущала прикосновения его рук и губ, это жар опалял кожу, вознося к облакам, а потом камнем
– Ксения, – резко окликнул меня женский голос.
В потоке лиц, я не сразу смогла разглядеть того, кто так настойчиво звал, а заметив, взмахнула рукой.
– Скворцова, подожди, – Маринка приближалась уверенным шагом, расталкивая локтями людей.
Она упрямо пыталась сфокусировать взгляд, но безрезультатно, не нужно было знатоком, чтобы понять – она снова не в себе. Уж не знаю, что на сей раз смогла употребить эта несносная девчонка, но такими темпами ей действительно вскоре придет конец.
– Чего тебе?! – не совсем ласково произнесла я.
– Ксень, ну прости за ту склоку, ты по правде сама виновата, нечего было лезть…
– Маринка, давай ближе к делу! Если ты просить денег вздумала, говорю сразу – не дам. Сама на мели.
– Нет, – замотала она головой, – слушай, у тебя ж есть порошок, одолжи, а! Обещаю, что верну, сил нет больше терпеть, а Косой в долг не дает, сказал, что лимит исчерпан, – она то и дело теребила ворот пальто и заламывала пальцы.
Ее взор метался по моему лицу, в надежде, что я все-таки сжалюсь и пойду у нее на поводу.
Да вот только зря, уж спонсировать Маринку, только ради того, чтоб она отвязалась, в мои планы не входило ни сегодня, ни завтра. Пусть лучше подыхает от ломки, чем от дозы, которая возможно станет последней ее радостью в этой беспробудной жизни.
– Правильно делает, что не дает. Ты посмотри на себя, кожа да кости, скоро пополам переломишься, хотя скорее всего, печень откажет. Тебе мать не жаль?! Останется ведь одна, ты хоть и дура, но все-таки родная дочь.
– Ксень, – умоляюще взглянула она на меня, стараясь уцепиться за мой рукав, – ну некого больше просить. Ну помоги.
– Нет, – твердо заявила я, отодвигая ее плечом и стараясь, как можно быстрее направиться дальше. – Каждый сам решает свои проблемы. Тебе столько раз предлагали лечь в клинику, не надо было отказываться, не упускай свой шанс, назад уже ведь сложно будет отыграть все.
– Ну и не надо, – фыркнула она, сплевывая, – завтра в клубе найду.
– В клубе? – приподняла я бровь, вспоминая слова Сергеева о рейде по району.
– А то, – обнимая себя за плечи, продолжила Маринка: – Там бармен Женька, если хорошо попросить в долг дает, денег нет у меня, – вывернула она карманы брюк, – но он неприхотливый, даст в кредит… а предоплату возьмет натурой.
От услышанного я скривилась, смутно припоминая толстяка бармена, похожего на склизкого слизня, вот уж насколько надо быть нуждающейся, чтобы отдаваться такому упырю.
– И что он так в открытую двигает товар?
– Ты дура что ли?! – расхохоталась она: – Клиентов он знает в лицо, а бы кого пошлет к черту.
– А мне продаст?!
– У тебя и так есть, и уж почище будет того, что втюхивает Женька.
– Ты
– Волков бояться, – философски изрекла Маринка, озираясь по сторонам.
– Ладно, надо будет наведаться завтра к вам, замолвишь слово за меня?!
Соседка взглянула на меня недоверчиво, явно поражаясь такому желаю свести знакомство с сомнительными личностями, но легенду надо отыгрывать до конца. Какой наркоман прощёлкает возможность найти товар по более выгодной цене, вот и я не собиралась упускать возможность, сделаю свою дело и пусть Сергеев с Быковым катятся на все четыре стороны.
– Хорошо, – пожала она плечами, наверняка даже не собираясь запоминать наш разговор и мою просьбу. Почему-то я была уверенна, что в конечном итоге ей сегодня повезет, выбьет она у многочисленных дружков дозу и будет витать в облаках несколько суток, наблюдая, как цветут стены.
И все же Маринке надо было сказать «спасибо», благодаря ей нездоровые мысли о Сергееве, а также горечь и самобичевание отошли немного назад, освобождая место для разработки собственного плана. Я старалась заглушить внутренний голос, который напоминал хлыст, он бил безжалостно, оставляя на сердце следы, там и так было немало рубцов, так что одним больше одним меньше уже особой роли и не играло.
– Сама виновата, – прохрипела я: – Думать надо было головой, а не бросаться в омут, Быков прав, к сожалению, любовь и светлые тона жизни – это не про меня.
Не поминай черта к ночи… Возле подъезда стоял мужчина и пускал сигаретный дым кольцами, завидев меня, он отбросил окурок и сделал шаг вперед. Я остановилась и глубоко вздохнула, хотелось развернуться и броситься наутек, конечно, это вызовет массу вопросов, но встречаться с Игорем – меньшее чего я желала. Он был сейчас, как контрольный выстрел в голову, после тяжелого дня, удручающего разговора с Маринкой, клинка под ребра от Сергеева, и тонны упреков, которые озвучивал мой внутренний голос, желание было одно – закрыть глаза и провалиться в подземелье.
– Я битый час тебя здесь жду, уже перезнакомился со всем сбродом, а ты все блудишь… – с места в карьер начал Быков.
– Так предупреждать надо было о визите.
– С каких это пор? – удивился он вполне искренне, нахально притянув меня ближе к себе.
Я выставила руки вперед, желая сохранить между нами дистанцию. Игорь и раньше не вызывал у меня трепетных чувств, а в последнее время откровенную брезгливость тяжело уже было скрывать. С появлением в жизни Даниила все ощущения и эмоции будто бы обострились, какие-то новые грани появились у окружающего мира, я на миг осознала, что дико соскучилась по себе прежней, но увы… это все было мимолетно. И самое правильное сейчас – это попытаться возненавидеть его за предательство по отношению к своей семье, за отклик на мои поцелуи, за теплоту, что он дарил мне.