Твоя игра. Начало
Шрифт:
Интересно, кто она, эта девочка, назвавшая её мамой?.. Может быть, в другой реальности девочка — её ребёнок? Или это просто подсознательное желание… Недобрый ребёнок…
Уже у самого подъезда она вспоминает, что там её называли Катей, но она сама осознавала себя Олей.
Дома она вслух проговаривает, что прогулка действительно очень помогла развеяться, собраться с мыслями.
Раздевшись, она сделала несколько
Сергей посматривал по сторонам, не упуская возможности обратить взгляд на идущих навстречу и проходящих мимо девушек. Он испытывал эстетическое наслаждение. Мысль познакомиться с кем-нибудь даже не приходила в голову.
Однако чем больше становилось расстояние между ним и Олей, тем большее беспокойство он чувствовал. Совсем скоро в самой привлекательной представительнице женского пола он находил что-то отталкивающее и пугающее, словно она была не той, кем казалась. Не отдавая себе отчёта, он довольно внимательно всматривался почти в каждую женщину или девушку. Но и в мужчинах — молодых и взрослых — что-то настораживало…
Сергей остановился прямо посреди улицы, чувствуя, как бегут холодные мурашки по спине. Какая-то девушка заметила его пристальный взгляд и, смутившись, отвела глаза.
Он смотрел на неё широко открытыми глазами, рот чуть приоткрыт. Она подходила всё ближе. Он не шевелился, вглядываясь. Она немного повернула голову. Он отступил на шаг. Её глаза сузились, рот растянулся в улыбке, обнажив острые белые зубы. «Ненавижу…» — услышал он. Она провела языком по острым зубам. Он заставил себя отвести взгляд и быстро пошёл вперёд, не оглядываясь.
Скорее бы дойти до дома. Ссутулившись, словно горбун, глядя себе под ноги, он быстрыми шагами приближался к перекрёстку на Силуэте. На светофоре загорелся зелёный свет. Хорошо, очень хорошо… Стараясь ни с кем не столкнуться, он перешёл дорогу. Ещё один светофор. Горит красный — всего тридцать секунд, только тридцать секунд…
Взгляд Сергея падает на проезжавшую машину, на водителя в опущенном окне. Выглядит нормально. Но внезапно голова его резко поворачивается, и Сергей видит белые в чёрной обводке глаза на белом полотне вместо лица. «На что уставился?» — слышит он.
Он даже не успел ни о чём подумать. Всё тело сковано, хочется в туалет. А ещё так много нужно пройти: так много людей. И каждый покажет зубы или обругает, резко вывернув голову. Как не видеть их? Ведь это просто люди, а не…
«Я пробудила неиспользуемые проценты твоего мозга, чтобы ты мог её увидеть», — вспомнил он слова девочки. Кого — её?..
Загорелся зелёный. Сергей опустил голову и пошёл через дорогу. Лучше бы он ничего не видел. Ведь так и было буквально вчера, когда он, как самый заурядный человек, шёл по улицам, не замечая никого вокруг. Что же произошло? Почему с ним? Может быть, он спятил? Самое простое объяснение. Ну или просто переутомление, впечатлительность? Слишком резкая перемена… Ладно, главное сейчас — дойти поскорее до дому. Он поднял голову — прямо перед ним пивнушка.
Через несколько минут Сергей открывал дверь своей квартиры. Кофе поможет ему собраться с мыслями. Да, сейчас самое время хорошенько обо всём подумать. Он прошёл на кухню.
Сергей включил компьютер. Его шум успокаивал. Но садиться за стол не стал — ходил из комнаты в комнату, припоминал всё, что говорила девочка, всё, что он видел, чувствовал. В его воспоминаниях не было страха — только удивление и непонимание. И частично неверие. Услышав в памяти своей слова девочки «ради меня и ради мамы», он останавливается посреди комнаты отдыха.
Если это всё-таки не сон, так детально всё запомнить он не смог бы. Но что бы он ни думал, он всё помнит. Значит…
Сергей медленно идёт в другую комнату.
Значит, она как будто записала всё в долгосрочную память, как на жёсткий диск… Причём так, чтобы вспоминалось (читалось) моментально. Его поведение и его чувства показали ей, что она может использовать только его память. Не просто же так в конце она сказала: «Помни, что я сказала».
Если же он ошибается, тогда объяснение одно: он действительно на время умер… И никакого света в конце тоннеля.
Сергей вспомнил про чайник — пошёл на кухню. Кружки на столе не было — он вернулся в рабочую комнату: должно быть, кружка там. Действительно, кружка с недопитым кофе стояла возле клавиатуры. Сергей посмотрел на клавиатуру, покачал головой и в то же время облегчённо вздохнул, вспомнив утренний инцидент.
Он вылил в раковину остывшую тёмную жидкость и сделал новую порцию горячего напитка. Снова вернулся в рабочую комнату, снова поставил кружку возле клавиатуры. И опять принялся копаться в памяти.
Девочка сказала, что некая «она» хочет навредить маме и что мама очень сильная. Кто эта «она»? «Она» — это «другая я». А он, Сергей, слаб, но может спасти её маму, а девочка хочет его подготовить. К чему? Противостоянию? Спасению?
И ещё она сказала, что не может связаться с мамой, но попробует сделать это через него, Сергея. Это его не очень радует. Он не готов снова и снова переживать нехорошее.
И ещё она сказала — неизвестно, в каком образе «она», то есть «другая она», придёт к нему.
Но какого хрена он в этом участвует?! Как эта мутная история его касается?
И выходит, дело не в глюках?.. Девочка права в одном — он к такому не готов и сегодня определённо не сможет уснуть. Если только…
Он задумался, потом опять оделся и уже собрался сходить в магазин, но вспомнил, какими видит людей, — остановился, держась за ручку входной двери. «Волков бояться — в лес не ходить» — выдохнул и вышел.