Твоя игра. Начало

Попов Сергей Евгеньевич

Сергей говорит: «Беру в жёны Ольгу мою, любимую да ненаглядную, обещаю быть ей верным, заботиться о ней, заботиться о детях, что она родит мне, и да будет сие во славу Рода. А все собравшиеся, а прежде отец небо да мать сыра земля свидетели тому. Да быть посему!»

Оля говорит: «Беру в мужья Сергея моего, клянусь быть ему верной и заботиться о доме и о детях, которых рожу ему, пусть ни болезнь, ни беды не помешают мне в этом. Да будь посему!»

Все восклицают: «Да будет так! Гой!»

Волхв

снимает со своей шеи полотно и обвязывает узлом руки молодым. Держа оба конца полотна, обращается к богам и ведёт за собой Сергея и Ольгу вокруг вечного огня. Перед каждым богом они останавливаются и кланяются ему. Их осыпают хмелем и рожью. Так жених и невеста проходят три круга и с этого момента становятся мужем и женой. Волхв говорит: «Сварогу небу, Ладе земле, огню подчестному поклонимся», — и кланяется. Сергей и Ольга кланяются вслед за ним. Затем один конец полотна даёт в руку ей, другой — ему и приказывает им поцеловаться. Они целуются. После этого муж и жена выходят из капища через ворота, идущие вслед за ними гости осыпают их хмелем и рожью.

Молодожёны приходят в дом мужа к его родителям, которые встречают их и благословляют: отец — иконой, а мать — хлебом. Затем мать мужа приглашает гостей к столу; во время застолья Сергей и Ольга едят и пьют из одной посуды. Звучат стихи, песни, заговоры, шутки. Преподносятся дары, гости пляшут. Муж и жена целуются. И потом…

— Я хотел бы вернуться.

Сергей смотрел на речку, в прозрачной воде проплывали рыбы. Оля сидела рядом и тоже смотрела на рыб.

— Уверен?

— Это замечательный мир, мне он очень нравится. Идиллия. Рай. Но всё же он иллюзорный.

— Да. Так почему же ты хочешь вернуться? Только из-за того, что этот мир иллюзорный?

— И да, и нет. Ты уж не смейся, но хотелось бы ещё… целовать и обнимать тебя там.

Сергей посмотрел на Олю и широко улыбнулся.

— Ясно… — Оля смотрела в воду и видела своё отражение. Тело, в котором она была в этом мире, так похоже на то, которое сейчас лежит на кровати в её квартире. А рядом лежит тело Сергея. Они держатся за руки. — Я люблю своё тело, но… год здесь, с тобой… И здесь оно так похоже на то.

Сергей молчал и внимательно слушал, пристально смотря на Олю.

— Здесь так хорошо, люди хорошие, вода чистая, природа красивая и нетронутая. Здесь всё гармонично. Я чувствую, что всегда мечтала о таком месте, где я буду счастлива, только не хотела признавать, боялась, что это лишь фантазия, которой не суждено исполниться. Такой был в моих мечтах мой дом. И это место, этот мир — это мой дом, который мне не хочется покидать. Я знаю, это всего лишь иллюзия, слишком хорошо, чтобы быть правдой. Посмотри на этот мир! Он словно создан для нас, только для нас! Как от него можно отказаться? Почему ты хочешь вернуться?! Здесь так прекрасно, ты не можешь желать уйти отсюда, бросить всё это! Бросить меня! Это неправильно, так не должно быть! Да, это слишком хорошо, мы не заслуживаем такого, ведь мы люди… Но раз так случилось с нами, так зачем отказываться от этого?! Зачем?! Пожалуйста, не покидай меня!

«Это… последствия искривлённого сознания?» — удивился и испугался мысленно Сергей.

— Я так люблю это место и тебя! Я так

люблю живущих здесь людей! Эту землю, эту речку, этот лес… —голос Оли начинал дрожать, и, как будто пытаясь скрыть это, она говорила, повышая его. — И именно здесь я хочу от тебя ребёнка! — закричала она.

Оля заплакала и бросилась к Сергею, крепко его обняла. Она сотрясалась, словно маленькая девочка, которая прижимается к своему старшему брату или лучшему другу, до ужаса боясь, что он покинет её. Но он был её любимым, её мужем.

— Тебе нечего бояться, — тихо сказал он.

Так они сидели некоторое время. Оля успокоилась. Её уже не трясло, она не всхлипывала, её тело обессилело. Покрасневшими усталыми глазами она смотрела на воду. Сергей гладил её по волосам.

— Свет и тьма в идеальном равновесии, — прошептала она и закрыла глаза.

«Один год здесь равен часу там» — вспомнил Сергей. В этой иллюзии идеальной жизни они могут прожить всю жизнь, в то время как в том мире их тела выдержат всего несколько суток. Потом недостаток воды в организмах сделает своё дело. Но почему этот мир иллюзорный? Всё здесь выглядит таким реальным. Ведь это мир, который они сами создали. Разве не все созданные миры — настоящие? Сергей не знал, как на это ответить. Он поднялся, взял Олю на руки (она прижалась щекой к его груди) и пошёл с ней в их дом.

Он аккуратно положил её на диван, где год назад сам очнулся.

— Отдохни, родная, — прошептал он. — Я скоро вернусь.

Солнце уже начало садиться, многие люди возвращались с работы или просто гуляли. В общем, всё было ровно так же, как всегда. Сергей шёл по улице и почему-то вспомнил о своей работе инженером-программистом. Интересно, почему же он раньше не вспоминал о ней? А ну и ладно, всё равно это не настолько важно, чтобы вспоминать об этом. А вот по снегу он всё-таки соскучился. Надо же, всегда любил лето, солнце, тепло, зелень, а тут вдруг снега захотелось. А в этом мире хорошо, снега нет. Но как же прямо сейчас хочется, чтобы снег пошёл! Сергей остановился.

Всегда хорошая погода, всегда добрые хорошие люди, всегда новые дома и благоухающие яркие цветы. Ни одного алкаша или курящего, никогда ни криков и ссор (только однажды он услышал повышенный голос, и это был голос Оли), ни одной драки. Ничего здесь не разрушается.

Сергей сорвался с места и побежал через всю деревню, не понимая пока, что он делает. Он бежал мимо новых одно- и двухэтажных домов, мимо машин, мимо деревьев и цветов, мимо собак и кошек, которые бегали, сидели, лежали везде, где им хотелось, мимо людей, гуляющих, отдыхающих на скамейках и куда-то спешащих, мимо двух магазинов и кафе, мимо больницы и администрации, мимо дворца бракосочетания и церкви, мимо детской площадки и небольшого парка… И больно ударился о невидимую стену, за которой продолжалась дорога, дома и т. д., словно отражения в зеркале. Сергей упал, скорчившись от боли, из носа пошла кровь, лоб горел, очки упали.

Он достал из кармана платок, который всегда носил с собой, приложил его к носу, поднял очки (повезло, были целые) и тут же на секунду перестал чувствовать боль. «А я ведь ни разу не чувствовал в этом мире боль, — подумал он. — Ладно, потом думать буду».

Он направился к парку, где можно было в фонтане намочить платок. Устроившись на лавочке, он приложил половину разорванного платка к носу, а другую половину ко лбу. «Что же происходит?»