Твоя измена. Право на отцовство
Шрифт:
– Неряха… Как я и думала. Славик, сыночка, тут грязь метровая, пыль повсюду. Малышу нужна другая обстановка. Более чистая, там, где влажную уборку делают регулярно, а не раз в год тряпкой по видным местам проходятся.
– Мама, я уже устал. Вы тоже. Проходите, присядьте отдохнуть. Я пока поговорю с Миланой.
Свекровь бурчит под нос себе еще что-то.
Мы с мужем остаемся наедине. Он продолжает держать ребенка у груди с заботой и вниманием. В руки мне не передает.
Я начинаю подозревать что-то
Это задевает.
Я еще ничего не знаю, но уже интуитивно чувствую подвох.
Слава проходит в спальню, я иду за ним следом. Муж опускается в кресло, покачивает младенца, который продолжает реветь.
– Не знала, что к нам сегодня заглянет твоя мама.
– Так вышло, Милан, – вздыхает муж.
Он улыбается мне, подставив мне щеку для поцелуя.
Коснулись губами его щеки вдыхаю аромат туалетной воды, такой знакомый, обожаю эти водные нотки с цитрусовыми всплесками. Я черпаю в этом аромате уверенность и говорю себе: всему есть объяснение. Слава сейчас мне все расскажет.
– Ммм… Ясно. Ладно, маму, допустим, ты мог по пути домой встретить, а что с малышом? Тоже по пути домой его нашел? – шучу я.
– Не совсем, – роняет муж.
Слава немного жует губами, смотрит по сторонам.
Нехорошее предчувствие во мне набирает обороты, начиная буквально вопить! Я хорошо знаю мужа, и когда он ведет себя именно так, это значит лишь одно – он собирается с мыслями, чтобы сказать что-то важное и сложное.
– Ты примешь этого ребёнка, если любишь меня! – заявляет с ультиматумом любимый супруг.
– Что, прости? Я не понимаю.
– Ребенок, – сжав губы, отвечает Слава. – Ты должна его полюбить, как своего.
Я смотрю на сверток с плачущим ребенком.
Внезапно воздуха становится слишком мало.
Мне нечем дышать, сердце дробится пульсом в груди.
Дурные новости приближаются ко мне грозовым фронтом.
В голове проносится мысль, но она слишком ужасная, слишком кошмарная, чтобы поверила в нее. Вдруг все-таки я ошиблась в предположениях? Пожалуйста, пусть я ошибусь. Пусть окажусь неправа.
– Чей это малыш? – спрашиваю чужим голосом.
– Мой.
Привычный мир рушится на куски.
Я едва стою на ногах… Цепляюсь за стол, чтобы не упасть. Ладонь скользит по гладкой поверхности. Я вот-вот упаду, но в последний миг все же успеваю присесть на стул.
Ноги трясутся. В голове – каша.
Отрицание бурлит внутри.
– Нет. Нет… Ты же шутишь?
– Похоже, что я шучу?! – спрашивает с вызовом Слава. – Нет. Это МОЙ ребенок.
– Твой? Как такое возможно?
– Тебе поставили бесплодие. А я хочу иметь детей и воспользовался своим правом на отцовство…
Глава 2
Это ужасно. Просто ужасно.
Мой мир раскололся на части, полыхнул,
Я не могу ничего поделать, двигаться тоже. Я просто сижу и смотрю на этого малыша. Весь мир сузился до его крохотной фигурки.
Муж говорит обтекаемо: “Я воспользовался своим правом на отцовство…”
И что это значит?
В голове теснятся десятки вариантов. Слава ничего не говорит сам, все приходится вытаскивать из него клещами. Верный признак того, что для него ситуация тоже очень непростая.
– Ты… взял этого малыша? Из дома малютки? Не посоветовавшись со мной? Если так, то как его тебе дали? Я всегда думала, что нужны оба родителя для усыновления…
Может быть, деньги все решили?!
– Слава, вещи мои принести не забыл? – доносится из коридора голос свекрови.
– Да, мама. Сейчас все принесу.
– Ага, хорошо. Неси давай, хочу в домашнее переодеться, постель своим бельем постелить. Ты же знаешь, как я белье стираю? Два раза в машинке прокручу, высушу, поглажу с двух сторон… Не то, что лентяйки современные, на быструю стирку всунут, высушат, как попало, и даже не гладят!
Эту тираду свекровь произносит, глядя прямо на меня своими глубоко посаженными глазками. Мария Константиновна еще не совсем старушка, ей около шестидесяти лет.
Многие женщины в ее возрасте стремятся смотреть за собой, ухаживать. Однако мама Славы нарочно держится простоты и подчеркивает свою хозяйственность, постоянно говорит о том, как она устает, вылизывая каждый уголок квартиры до зеркального блеска.
Для нее идеальная женщина – это домохозяйка, в первую очередь. Причем, та, которая встает раньше, чем восходит солнце, и ложится самой последней, перед этим еще раз вылизав все полы в доме до блеска, протерев ручки всех кранов, чтобы блестели.
Я чистоплотная и хозяйственная, но такими припадками, как она, не страдаю, считаю, что лучше уделить время любимому мужу или потратить лишние полчаса на тренировку, чтение или прогулку, чем по десятому надраивать в доме полы!
– Присмотрите за ребенком, ма?
– Конечно! – кивает свекровь. – Можешь ни о чем не переживать.
– Я быстро.
– Не спеши, тебе много тяжестей носить нельзя. Потихоньку все делай, потом посидим, составим список покупок. Малышу столько всего нужно купить!
– Да, я тоже об этом подумал.
– Вот и славно. Ну все, Славик, иди. Ребенок в надежных руках.
Опустив сверток с младенцем на нашу супружескую кровать, свекровь начинает агукать, склонившись над малышом.
– А кто это у нас тут такой красивый? Кто это у нас тут такой сильный? Настоящий богатырь. Ковалев Богдан Вячеславович! – поет нараспев.