Твоя любовь на вкус, или Заноза для миллионера
Шрифт:
Я хочу, чтобы после она была всецело моей и душой, и телом. Чтобы каждый раз, когда мы сливаемся воедино с его губ, срывалось только моё имя.
Переношу вес на одну руку, нависаю над Алисой. Малышка заглядывает в глаза, поднимает руку и касается концами пальцев губ, проводит вниз, а потом приподнимает голову, и мы сливаемся в поцелуе.
Малышка. Руки работают сами, потому что голова напрочь отключилась. Снимаю с девочки пальто, приподнимая одной рукой за талию. Губы исследуют девичьи уста и так сладки её губы, что оторваться невозможно, нет сил. Хочется испить её до дна, иссушить своими губами, отдав свой
Руки забрались под тонкий свитер, касаясь оголённой кожи. Алиса вздрогнула, втянув в себя живот. Прошёлся вверх к округлым вершинкам, не останавливаясь, продолжил целовать. Пальчики девочки коснулись сначала плеч, проведя сначала вверх ладонями, потом вниз, возвращаясь к шее, а следом к крохотным белым пуговицам. И одну за другой стали расстёгивать дрожащими пальчиками.
Мне не терпелось оказаться внутри неё, но я не торопился. В первую очередь хотелось сделать ей приятно, а уже насладиться малышкой. Хотя я и так наслаждаюсь девочкой: её идеальной кожей, лёгкой хрипотцой и стоном, срывающимся с губ «Руслан». Всё это стало музыкой для меня. И эту мелодию я готов слушать вечность.
Когда Алиса предстала передо мной обнажённая, такая красивая, словно сама богиня красоты, любви спустилась ко мне, я на мгновение завис, рассматривая длинные пряди, разметавшиеся по подушке. Её слегка приоткрытый ротик, затуманенный взгляд тёмных глаз.
Взяв аккуратно за подбородок, придвинулся совсем близко к пухлым губкам, что сводили меня с ума, произнёс, выдыхая в самые губы.
– Не бойся.
– Не боюсь, — служило мне ответом.
Рука спустилась вниз, проникая под трусики. Совсем простые, хлопковые, без каких-либо узоров и кружев, но именно они заставляли меня хотеть эту девочку ещё больше. Найдя сокровенное местечко, провёл по лепесткам вниз вверх— стон-просьба слетела с губ мышонка.
Алиса раздвинула ножки, призывая продолжить и я исполнил желание малышки. Надавливал, ласкал, принося удовольствие девочке, желая, чтобы она расслабилась и раскрылась для меня. Хотела меня точно так же, как и я её.
Её глаза закатывались от наслаждения, пальчики рук вцепились в лоскуты простыни под желанным телом. Одним движением стянул ненужную ткань с девочки и устроившись между бёдер маленькой, удерживая её так, чтобы она не шевелилась, опустился на промежности Алисы и поцеловал в лепестки. Мышонок задрожала, вцепляясь ноготками мёртвой хваткой мне в волосы на голове. Рыкнул, отчего на теле девочки побежали мурашки, а я стал собирать их руками, продолжая целовать, лизать, слегка кусать киску своей девочки.
– Руслан, — хриплый стон-просьба.
– Да, мышонок...
– Пожалуйста, — и я знал, чего она просит.
Она уже вся мокрая, готовая только для меня одного.
Привстал, заглядывая в затуманенные очи девочки, скинул с себя боксёры и, накрыв своим телом девочку одним резким толчком, заполнил всю без остатка Алису.
– Ай, — вскрик и малышка зажмурила глаза.
Только сейчас понял, что прорвал тонкую преграду.
Одинокая слеза покатилась по щеке, слизнул её и принялся осыпать нежными поцелуями лицо малышки, успокаивая, шепча, что теперь всё будет хорошо, не будет больно.
– Я осторожно, мышонок... Прости, — держаться не было сил и я, качнув бёдрами отпрянул
Бог ты мой, закатил глаза... Мне так ещё никогда не было хорошо. Даже с Аней не было и сотой доли того, что с моей маленькой Алисой. И теперь она моя.
Поднял руки, переплетая пальцы девочки со своими, поднимая их над головой малышки. Накрываю её тело своим, совершая медленные, но чувственные толчки.
***
Алиса
Внутри небольшой дискомфорт, но это не мешает чувствовать Руслана в себе так остро, всего. И о боже, какой же он большой.
Первый его толчок в меня, и я думала, что этот большой мужчина меня разорвёт— настолько он большой. Но с каждый проникновением и нежными губами осыпаемые моё тело, скулы, губы, глаза и я расслаблялась под идеальными толчками и телом, что прижимало меня к кровати.
Прижимая бёдрами к матрасу с каждым проникновением в меня его движения становились резкими, быстрыми. Он скользил настолько быстро, что из лёгких срывались первые стоны, а глаза закатывались, выгибая спину прижимаясь ближе к мужчине.
Руслан шептал, какая я красивая, что даже богиня красоты преклоняется передо мной на колени. Я божество. А я лишь заливалась краской, впиваясь ногтями в его руки, наверняка оставляя следы в виде полумесяца.
Мой мужчина не жалел меня, но был нежен и за каждую причинённую боль с его губ слетало «Прости» и поцелуй в мои пухлые губы.
– Моя маленькая... мой мышонок, — зарывается лицом в шею, шепча моё прозвище, что дал мне. До сих пор не могу понять, почему он так меня зовёт. Я что похожа на серую мышь, некрасивую, облезлую и никому не нужную?
От этих мыслей защемило сердце, а в глазах защипало. Я не хочу быть ненужной. Я хочу быть любимой, но, как же всё сложно. Сложно в каждом слове, действии, выборе, который мы делаем. Ведь одно неосторожное слово, движение, взгляд и ты можешь упасть в пропасть. А подняться будет тяжело и больно.
И сейчас я ступаю по тонкому лезвию ножа. Одно неосторожное движение, шаг и я упаду на осколки своей любви. Потому что знаю — он не бросить семью ради меня. Каким бы подонком он ни было — он хороший, самый лучший.
Капля потекла из уголка глаз. Выпутав правую руку из наших переплетённых пальцев, приподнимаю её и касаюсь щёки любимого. Руслан на мгновение замирает, прекращая движения. Смотрит так пронзительно, что не могу больше сдерживаться и всхлипываю, а потом ещё раз. Глаза мужчины расширяются, но он быстро берёт себя в руки и склоняется надо мной так, что между нашими лицами остаётся каких-то жалких пару миллиметров.
Мы совсем близко. Губы к губам. Нос к носу и нет, между нами, преград. Кроме одной. Он женат. А я бессовестно украла его у семьи, у всего мира, но сейчас я хочу позволить себе хоть на мгновение побыть счастливой. Хоть и понимаю, что буду наказана за то, что совершаю.