Твоя на 7 ночей
Шрифт:
– Я поняла.
– Вряд ли. За пару часов подойдёт?
– Спасибо.
Видимо, Мина ожидала полного отказа. Теперь же расправляет плечи и будто часть её мыслей улетает прочь. Отвлекаю девчонку разговорами, с наслаждением отмечая, что идёт на контакт. Рассказывает о своей мастерской, не обращает внимания, как моя ладонь ползёт всё выше.
– Так почему?
– Почему что? – она хмурится и между бровей появляется морщинка.
– Почему двадцатитрёхлетняя девственница решила обменять свой первый раз на защиту подруги?
–
Опять проглатывает окончание фразы. То ли слишком невинная даже для грубых словечек, либо что-то ещё скрывается за этой скромностью. Может, нежелание верить, что так могли поступить с дорогим ей человеком.
– Знаешь, не всегда даже семья стоит самопожертвования. Ты уверена, что подруга того стоит?
– Даже если нет, если Лана завтра меня предаст – я не жалею. Не могу жалеть, потому что уже ничего не изменишь. И она беременна, Эрик. Я должна была помочь.
Блядь, беременная? Это меняло многое. Нет, не меняло. Мне нужно было заставить Смирнова бояться, и я бы пошел на всё ради этого. Даже не так ради мести самому мужчине, как чтобы остальные продолжали бояться. Почему никто об этом не сказал и не разузнал? Мина, видно, замечает мой вопросительный взгляд:
– Там месяц или полтора беременности. Она даже не уверена, что хочет этого ребёнка.
– Тогда я совсем не понимаю, - нет, я понимал идею защиты близких, взращённый на ценностях крепкой семьи, но её мотивы были непонятными. Настолько переживать из-за подруг, которые всегда предают?
Мне всегда были интересны мотивы той или иной девушки, которая решала пойти на такое. Каждый из нас шёл на какие-то вещи, которые не хотел, не допускал даже мысли о них. Но скрипел зубами и делал то, на что раньше плевался.
Мне приходилось ломать людей и нравилось наблюдать, как медленно трещит их уверенность, принципы и амбиции. Как злость в их глазах сменялась неизбежностью и принятием. Они дрожали, люто ненавидели, но признавали поражение и опускались, пробивали своё дно.
Некоторые ломались легко, с глухим скрипом, сразу прогибаясь под властной рукой. Кто-то долго гнулся, пытаясь выстоять, договориться, а после ломался резко, внезапно, перейдя невидимую границу. Но третьи, кто отчётливо боролся, пытался уколоть в ответ, отказывался принимать поражение, они ломались с оглушительным хрустом, опьяняя душу победой.
Мину ломать не хотелось. И жгло нутро от желания всё-таки сломать, проверить выдержку и стойкость чумной девчонки. Интересно было узнать к какой категории принадлежала она. Нет, такая быстро не сломается. Она либо будет гнуться и подстраиваться, торговаться и вести переговоры. Либо начнёт бороться, если я зайду дальше её нарисованных границ.
– Так почему ты за неё заступилась?
– Это личное.
Блядь,
Подставься, Мина, прогнись и дай мне желанное. Не распаляй ещё больше то, что я с трудом сдерживаю.
– Мио, кажется, ты всё ещё не поняла. Ты отвечаешь на мои вопросы сразу, без промедления!
– Это. Личное.
Вскидывает голову и смотрит уверенно в глаза. Проявляет выдержку и стойкость, словно бросает мне вызов. Что же, девочка, ты сама сделала выбор, решив перечить. Резко дёргаю её, опрокидывая на спину и нависаю сверху, наслаждаясь эмоциями на её лице.
Страх, желание, переживания, злость.
Я добьюсь, чтобы всё это сменилось покорностью.
Глава 22. Мина
Язык за зубами, Мина! Всё что требовалось. Не перечить, не нестись по острию ножа навстречу обрыву. Когда я не позволяю ему лезть дальше в душу, глаза Эрика темнеют, моментально. Я понимаю, что зря так отвечаю и поплачусь за резкие слова.
Не успеваю среагировать, как оказываюсь прижатой к дивану, и Эрик опасно нависает сверху. Сердце сразу пускается в пляс от страха и предвкушения. Я дрожу от тьмы в глазах Дьявола.
– Личное? – он угрожающе рычит, сверлит меня. Разом вся лёгкость испаряется, выдавливается под его напором. – Сегодня нет ничего личного для тебя, Мио. Ты принадлежишь мне.
Его слова словно пощёчина, заставляют дёрнуться и закусить губу от обиды, чтобы не расплакаться. В его словах жёсткая правда, отрезвляющая и напоминающая.
Сегодня я шлюха Мафиоцци. С названной ценой и услугами. На какой-то момент я смогла забыть об этом, поддаться похоти, желанию, его ласковым рукам и алкоголю, который туманил рассудок.
Я позволила забыться, поверить в собственную ложь, что это просто ночь с красивым мужчиной. Эрик поспешил ткнуть меня носом в правду, чтобы не обманывалась.
Да, я продалась. Но продалась с условиями и буду их требовать, раз такой разговор пошёл.
– Мы не договаривались о том, что я буду пускать тебя в свою душу.
– Значит, в тело пускать можно, но не в душу? Хорошо, - от того, как он произносит это «хорошо», по спине ползут холодные мурашки. Резко, сухо, с издёвкой. – Разденься. Сейчас же.
Я до боли прикусываю щеку изнутри, стараясь собраться. Пальцы не дрожат, что уже победа, когда развязываю узел на поясе и сбрасываю халат на пол. От пронзительного взгляда мужчины мне хочется прикрыть, убежать, но только сжимаю кулаки и жду, что будет дальше.
– Перевернись.
Я выполняю приказ, упираясь коленями в подушку дивана. От потери возможности тонуть в его омутах мне становится легче. Но на смену приходит страх того, что он сделает дальше. Ничего не видно, не пойму, что он творит сзади, чего ожидать.