Твоя не любимая
Шрифт:
– Я вижу шалаву, которая трахалась со мной за деньги. Интересно…мне просто, блядь, до сих пор интересно. Тебе за минеты, поцелуи, ласки…Бляяяя, на все прейскурант был?
Смотрит…в глазах слезы, только я им нихрена не верю.
– Бумагу принесла?
– Нет! Я никогда не подпишу эти бумаги! Я хочу, чтобы мы поговорили…неужели нам больше нечего сказать друг другу, Влад.
– Не. Называй. Меня. По. Имени.
– А как мне тебя называть?
– Никак! Сука…да никак не называть! Принести документы и съ***ть отсюда на хер! Не понимаешь? Ты не нужна здесь!
–
– Зачем? Ты брала деньги? Да или нет? Просто да, блядь, или нет?
– ДА!
– Вот и все.
Вскинул голову, не выдержал, вскочил и снова отошел за бутылкой, налил себе, выпил залпом.
– Ты могла прийти ко мне и попросить…Но нет. Ты продавалась, ты за каждый трах со мной получала бабло. Я видел все распечатки с твоего счета. Иногда туда заходили деньги по два три раза в день. Это…за что? М? Отсосала и получила? Ты докладывала или вела таблички?
Все. Меня начало разрывать. Я даже смотреть на нее больше не мог. Отошел к окну и распахнул его настежь. Рассмотрел виски в бокале…выпил. Поставил бокал на подоконник.
– С тобой расплатились…Зачем ты пришла?
– Я хочу увидеть свою дочь.
– Что?
Этот ответ рассмешил меня больше всего. Я истерически расхохотался.
– Накажи меня чем-то другим…только не дочкой. Сжалься, прошу.
– Ты слишком большого мнения о себе. На хрена мне тебя наказывать? Я забыл как ты выглядишь. А дочь даже голоса твоего не слышала. Подпиши бумагу…или тебе за нее тоже денег дать?
Ооо они ей нужны. Я знаю, что у нее нет ни копейки и скорей всего она несколько дней не ела.
– Я не верю, что слышу все это от тебя…как будто никогда тебя не знала.
– Ты просто сталкивалась с одной из сторон.
– Я хочу видеть свою дочь, Влад…прошу, пожалуйста!
В отчаянии прижимает руки к груди, делает шаг к нему, но я не даю подойти и смотрю на нее с холодным презрением.
– Встречи надо заслужить! Такой твари, как ты, не положено даже имя ее вслух произносить!
– Умоляю! Я сделаю что угодно!
– Что угодно? Однажды ты уже была готова на что угодно ради денег.
– Прошу тебя, сжалься…это же моя девочка. Мне не нужны деньги!
ЕЕ глаза блестят, губы приоткрыты. Они такие влажные эти глаза и такие зовущие эти губы. Меня всего трясет от понимания насколько я изголодался по ней и в то же время насколько сильно я ее ненавижу.
Но также сильно и хочу. Пиздец как хочу. До ломоты во всем теле. До адской дрожи. Не поворачиваясь к ней, сдавил бокал и прошипел:
– Станешь моей вещью! Моей подстилкой! Будешь делать все, что я скажу!
– Стану кем угодно...да...
– Станешь прямо сейчас…
Глава 3.1
Смотрю на нее, как одержимый. В голове гудит, в висках стреляет и пульсирует. И я чувствую, как каждый мой нерв вибрирует и горит адским пламенем. Только с ней так. Только от одной нее так трясет.
Блядь! Какая же она красивая! Охрененно красивая. Никогда таких не встречал ни до нее, ни после. Смотрю и
Как же до умопомрачения она охуенно выглядит в этом своем дурацком скромном допотопном платье. Где она его купила? В сэконд хэнде? Насрать. Она даже в нем идеальна. Я ее уже голой вижу, вспоминаю как орала подо мной, стонала, выла, просила и умоляла еще. Почему за эти годы не испортилась, не истаскалась? Ведь наверняка ложилась под многих. Или за что тогда выживала? Я ей кислород полностью перекрыл.
И мне больнее, мне в тысячу раз больнее видеть эту красоту, она словно глаза режет. И я никогда бы не признался как хотел из-за этой суки сдохнуть. Да…хотел и не вышло. Маленький кричащий комочек не дал уйти на хер на тот свет.
Представлял себе, как она скурвится, как станет опущенной, толстой бабой с синяками под глазами, заебаной до потери пульса своими папиками. А она…она выглядит как с обложки журнала. Нет…лучше. Как с картины художника. Естественная, свежая…ТВАРЬ!
Грудь сдавило и не отпускает. Дышать больно. Пульсирует сердце в самих висках, мне кажется, я слышу, как оно орет внутри меня.
Не пускай ее! Выставь за дверь! Не влезь в это снова! Пошли ее! Или убей. Вот так просто выведи, посади в машину, завези куда-то за город. А там выеби и задуши, а потом закопай. И это будет только ваше с ней дело. И знать будет только она и ты. А твои бабки и возможности замнут дело.
Давай! Сделай это и перестанет так болеть! Ты успокоишься. Закопаешь эту падлюку и начнешь дышать. Пусть вздохнет в последний раз глядя мне в глаза и сдохнет так же мучительно, как я живу…Без нее.
Черт! Как же сильно я ее ненавижу!
А в душе тоска гложет, в душе раздрай и печет горло, горчит, сушит. Смотрю на нее и прет меня…Сука! Почему меня все еще так сильно ведет от нее?
Сколько времени я даже думать не хотел о встрече с ней? Не давал себе искать, не давал себе прозвонить, увидеть. Запрещал даже представлять ее лицо! А потом наоборот. Сходил с ума и хотел найти ее. Найти и мучать, издеваться над ней, изводить ее до смерти. Так чтоб плакала кровавыми слезами. Какие только пытки я не придумывал для нее. И каждая была изощренней другой. Но тогда я еще был, наверное, не готов. Или не видел ее настолько близко.
Воткнуть в нее нож поглубже, в самую ее грязную вагину и бросить истекать кровью в канаве, где ей самое и место.
Сукаааа… я с ней как серийный маньяк. Только нет никакой серии. Есть только она. Снова и снова только она. Даже бляди, которых я трахаю на нее похожи. Всегда один и тот же типаж.
Как же сладко шептала «люблю тебя, Владик…люблю. Ты моей единственный, первый, любимый».
Сколько ей за эту ложь заплатила моя мамочка?
Но нет, я ее не искал. Не потому, что жалел или не хотел убить? Мне казалось, что ее жалкое существование, ее жизнь, которую я превратил в ад, ее нищета, никчёмность — это лучшее наказание. Пусть живет как последнее насекомое и не знает будет ли у нее прожрать завтра.