Твоя невеста – смерть

Серова Марина Сергеевна

Зато так не посчитал раскрасневшийся от поминальных рюмок плешивый дядя Коля. Он, чуть не столкнувшись в узком коридоре со Сретенским, размашисто прошагал на кухню и, оттеснив плечом прижавшуюся к буфету Виолетту, решительно занял ее место.

– Сейчас ведь нужно быть таким, понимаешь, аккуратным! Таким, понимаешь, осторожным! – эмоционально начал он. – Под каждым, понимаешь, кустом тебя грохнуть норовят.

Дядя Коля обвел мутными глазами собравшихся в кухне, особенно подозрительно посмотрев на Виолетту и на меня.

– Никаких лишних

знакомств! Только проверенным людям доверять можно! – подняв вверх указательный палец, назидательно продолжил он.

– А Валерий что, был неосторожным? – с интересом спросила я.

Дядя Коля еще более недружелюбно покосился на меня, а потом сказал:

– У меня племянник был – золото, а не племянник! А вот от братьев отделился.

И уже с укоризной глянул на Анатолия.

– Вы-то куда смотрели? – громко продолжил дядя Коля. – Ты же старший! Должен был за братьями следить. Молчишь? Стыдно небось! Вот то-то и оно!

Анатолий, который откровенно не понимал, за что ему должно быть стыдно, с недоумением пожал плечами и довольно миролюбиво ответил:

– Дядя Коля, ты, если обвинить кого хочешь, так и скажи. Вот этот, мол, Валерия со света и сжил. А то ты чего-то не по делу совсем говоришь…

– Не по делу? – грозно сдвинул брови неугомонный дядя. – Посмотрим, кто не по делу говорит, посмотрим! Вот милиция-то докопается, кто из вас моего самого лучшего племянника на тот свет отправил! Докопается!

Анатолий только обреченно махнул рукой и повертел пальцем у виска. В этот момент неожиданно вступила в разговор молчавшая до сих пор Виолетта Сретенская.

– У вас есть предположения? – серьезно спросила она.

– Предположения пусть милиция строит, – отрезал дядя Коля. – А я говорю, чего думаю.

– И что же вы конкретно думаете? – поинтересовалась я.

– А то! – совсем разошелся дядя Коля. – Расплодилось друзей – ни пройти, ни проехать! И подружек! – кинул он презрительный взгляд в сторону Виолетты. – Прикидываются только друзьями, а сами норовят в могилу свести! Думаете, я вас не вижу? Я вас насквозь всех вижу!

Дядя Коля не на шутку разбушевался. На его крики в кухню влетели его супруга в сопровождении еще одной родственницы.

– Да хватит тебе уж! – хватая дядю Колю под руку, напустилась на него жена. – Несешь не знаю чего! Иди проспись вон лучше! На поминках напился, стыд какой!

Она схватила мужа цепкими руками и привычным жестом стала выталкивать его из кухни. Дядя Коля, тоже, видимо, привыкший к подобному завершению своих геройств, практически не сопротивлялся, он что-то забубнил и, обернувшись, кривляясь, покрутил руками в воздухе, показывая всем язык.

– Ох, господи, беда! – в сердцах со вздохом проговорила оставшаяся на кухне родственница, качая головой. – Рита! Тебе помочь что? – крикнула она в сторону гостиной.

– Не надо, тетя Маня, – послышался оттуда голос Серебряковой. – Сама справлюсь. Дядю Колю лучше помогите домой отправить.

Я краем глаза видела, что в прихожую прошмыгнул

на выход и Даниил, буркнув что-то неопределенное в ответ на строгий вопрос матери, когда он вернется домой сегодня вечером. Но тут Маргариту отвлекла одна из пожилых тетушек, Даниил воспользовался этим и быстро испарился.

А тетя Маня не спешила покинуть кухню. Она снова покачала головой и, прислонившись к холодильнику и сложив руки на груди, проговорила:

– Коля, в общем-то, прав. Дружил Валерий не поймешь с кем, вот она, беда-то, и пришла.

– Это вы о ком? – обратилась к ней я.

– Да вон… – Тетя Маня понизила голос и с какой-то опаской покосилась на дверь в комнату, где остались Маргарита и Борис Барсуков. – Бандит-то этот… Недаром я еще тогда его опасалась!

– Тогда – это когда? – уточнила я. – И почему вы его опасались?

– А как же! – всплеснула руками тетя Маня. – Он же сидел!

– Вот как? И вы знаете, за что?

– Ой, я толком дел этих не знаю и даже вмешиваться не хочу! – махнула рукой родственница. – Вроде как за рэкет… Я Валерию еще тогда говорила – не водись с ним, с бандюком этим. – Голос тети Мани упал до шепота. – Это до добра-то не доводит! Не послушал тетку, вот и…

Она не договорила, со вздохом покосившись на Виолетту. А та, докурив уже вторую сигарету, быстро пошла в комнату. По пути ее перехватил муж. Он что-то настойчиво зашептал ей на ухо. Виолетта отмахнулась, тогда Сретенский легонько поднял ее лицо за подбородок и пристально поглядел жене в глаза. Та с раздражением отмахнулась еще раз. Она прошла в гостиную, а Сретенский, глубоко вздохнув, проследовал за ней.

Проводы дяди Коли, однако, затянулись. Надев один ботинок, он что-то назидательно выговаривал Анатолию, который к этому времени уже тоже находился в прихожей. Агрессивный запал дяди Коли кончился, но стремление к общению не иссякало. Я выглянула в коридор и увидела, что дядя Коля, держа Анатолия за пуговицу рубашки, доверительно склонился к его уху и, пытаясь приобнять за плечо, говорил:

– Вот ты понимаешь, Толян, что я хотел сказать?

Курилов кивал, пытаясь отделаться от назойливого родственника, указывая ему попутно пальцем на второй ботинок. Дядя Коля, кряхтя, нагнулся, взял его в руки и снова приник к племяннику.

– Ты ж со мной согласен? – настойчиво вопрошал он.

– Да, да, – кивал Анатолий. – Давай, дядь Коль, встретимся с тобой после и поговорим об этом.

– Вс-стретимся! – икнув, согласился дядя Коля.

Его жена, не выдержав, сама надела ему ботинок и зашнуровала, после чего, буквально выпихнув мужа на лестничную клетку, обернулась и крикнула:

– До свиданья! Спасибо, Рита! Звони нам.

Я прошла в комнату. Маргарита и Борис молча сидели за столом. В руках у женщины дымилась сигарета, она думала о чем-то своем. Виолетта стояла у окна и ни на кого не обращала внимания. Муж ее топтался рядом и был явно раздражен. Он поглядывал на часы, переминаясь с ноги на ногу.