Твоя очередь умереть
Шрифт:
— Командир, подпорки щупаем! — взвизгнул с порога Угрюмый. — Валим отсюда, пока мусора не обвенчали!
— На чем? — взревел Максим. — Живо рукава, насосы! Хоть чем, хоть ведрами черпайте, но чтобы хватило на сорок миль!!!
Носились, как в муравейнике. А солнце уже клонилось, бледнели краски, мириады блесток пестрили море. Баки заполнились лишь на пятую часть, а уже ревели двигатели, «Аврора» отшатнулась от судна с мертвецами. Их действительно ловили на живца, кто-то знал, что они идут и обязательно появятся в этом квадрате! В небе объявилась точка — она распухала, обрастала противным стрекотанием и вскоре превратилась в вертолет «Ми-8» без опознавательных знаков! Он прошел на бреющем полете над яхтой, и пассажиры бросились врассыпную, прятались —
— Вниз! — орал Максим ужасным голосом на Риту. — Вниз, и чтобы наверху я тебя не видел!
Вертолет завис перед носом «Авроры», начал разворачиваться. На нем определенно не было ничего отличительного, кроме загадочного номера и двух голов в шлемах, которые с трудом различались. Он мог принадлежать любому ведомству — любой страны. А также частным (и крайне заинтересованным) лицам. Он шел обратно, снижаясь до упора, распахнулось пулеметное гнездо, простучала трескучая очередь — тоном ниже рева мотора. Разлетелся в щепки настил на палубе, пули крупного калибра смяли хардтоп — стальной навес над рулевым отсеком. Никто не пострадал, все успели укрыться. Винтокрылая машина прошла над яхтой и снова зависла, стала готовиться к третьему заходу. Обнимая «Дюймовочку», плюясь уместными словами, выскочил на палубу Ильич, торопился на корму, где стояли стальные рундуки. И когда вертолет пошел в атаку, но еще не открыл огонь, ему навстречу уже надрывался пулемет! Каждую очередь Ильич сопровождал забористой руганью. Пули ложились кучно, хотя и ниже, чем требовалось. Ильич исправлял ошибку, переносил огонь, имея твердое намерение выбить весь боезапас… И когда загрохотал пулемет на защищенной кожухом турели и дорожка из пуль стала вспарывать море, приближаясь к корме, он с возгласом ликования выбросил пулемет и распластался за рундуком. Серое брюхо промчалось мимо. Машину занесло в сторону, пилот вернул ее на курс. Похоже, корпус получил пробоины. Из-под брюха струился сизый дымок. Пилот решил не геройствовать, повел машину к берегу — над самой водой.
— Жизнь прекрасна! — засмеялся Ильич, вырастая из-за рундука. — Ну, не у всех, конечно…
— Молодец, Ильич! — проорал Максим. — Угрюмый, полный вперед! На юго-запад, по касательной к матушке России!
Он как в воду глядел! Не успеть прорваться на восток! Если верить координатам, Фиоленсия была правее, к югу, а с северо-востока, выстроившись в линию баталии, выдвигались три катера береговой охраны, над которыми реяли российские триколоры! Они неплохо просматривались в бинокль. «Аврора» закладывала вираж, и погоня ложилась на левый борт, сохраняя боевой порядок. Вступать с ними в схватку было глупо и как-то… непатриотично. Вся надежда на скорость! Угрюмый включил «автопилот». Фатальных повреждений «Аврора» не получила, неслась на максимальных оборотах под острым углом к «условному» берегу. А тот уже выплывал из сумеречной дымки — мглистый, далекий, такой недосягаемый! Катера сократили дистанцию, уже просматривались без бинокля. Они были легче, мобильнее, на них стояли превосходные моторы! Пираты столпились на квартердеке, с тоской смотрели, как приближается погоня. Все, что можно было сделать, они уже сделали.
— Ну, вилы, — вздохнул Угрюмый. — Гудим на Таганку. Или к Господу Богу нашему. Расстреляют, блин, как парламент в девяносто третьем…
— А такой гламурный закат намечается, — вздохнула Светлана.
— Гламурный расстрел намечается, — проворчал Максим, покосившись на Риту. Девушка молчала, тонкая кожа покрывалась бледностью. Берег приближался — он уже не казался далеким и мглистым. Один из катеров вырвался вперед, жахнул выстрел из скорострельной пушки! Взметнулась вода за кормой — словно гигантский кит шлепнул по ней хвостом! Ахнули женщины.
— Взорвалось что-то… — прошептала Светлана.
— Ну, не в жилу… — прокомментировал в характерной манере Угрюмый. — Эх, рвануть бы сейчас на форсаже…
Максим в отчаянии обернулся — берег приближался, громоздились серые скалы, открывалась прекраснейшая
Он оказался прав! Еще один фонтан расцвел за кормой, приведя в восторг женщин, и стрельба оборвалась. Их фактически загнали в ловушку. По текущему курсу «Аврора» цепляла краем бухту и уносилась к берегу за южную оконечность Фиоленсии — в район скал за Черной горкой. Менять курс тоже не выход — горючего чуть-чуть. А катера не отставали — но уже не приближались, тоже выдохлись! Дистанция — порядка полумили. Максим лихорадочно соображал. Если сдать влево на пару румбов, увеличив угол между курсом и береговой линией, то тогда разрыв сократится. Но из обзора выпадет правый борт «Авроры»! Решение родилось моментально.
— Все вниз! — прокричал он, бросаясь к посту управления. — Я сказал, все, и ты, Угрюмый, тоже! Всем надеть акваланги, маски, ласты, непромокаемые рюкзаки с одеждой, деньгами и побрякушками! Пять минут, больше не дам! Как меняю курс, все прыгают с правого борта! По одному! Не рисоваться — незаметно! Сначала — самые выносливые, потом остальные! Все к берегу, выбираются поодиночке, на воде не мерцать! Пробьемся, ребята! За меня не беспокойтесь, я тоже уйду! Вперед, не спим!!!
— Где встречаемся, Максим? — ахнула Бобышка. И сама же ответила: — Заброшенная школа в Горелой балке — подходящее место! Там сплошные руины, и все поросло бурьяном!
— Отлично! — выкрикнул Максим. — Ждать до упора, пока все не соберутся! Хоть день, хоть неделю! Помирать запрещаю!!!
Народ носился как угорелый. «Лопари снимайте! — орал Угрюмый. — Они же вас на дно утянут вместе со сказочными богатствами! И не бегать тут в ластах по воде!» Штурвал влево — первый, пошел! Товарищи в наспех надетых аквалангах, с кое-как притороченными сумками и рюкзаками сползали в воду и тут же отплывали подальше. Сердце билось, как ошпаренное, — стоит кому-то прокопаться, и затянет под винт! Вот трое исчезли, четверо, пятеро… Прыгнула Светка, за ней Фаткин. А впереди уже мерцали скалы, в которые должна была врезаться яхта. Катера упорно висели на хвосте — уже здесь, рядом.
— Ты что тут делаешь? — ахнул Максим, обнаружив под боком смертельно бледную Риту. Ее трясло, как от сенной лихорадки.
— Не гони, — пробормотала она. — Вместе пойдем, Максим… Не умею я пользоваться вашими аквалангами, лучше без них, я неплохо плаваю… Подожди, только телефон в пакет заверну…
Он схватил ее за руку и потащил на палубу. Теперь уж точно не до аквалангов. Под носом громоздились «трехэтажные» скалы, тут плыть-то…
Они прыгнули одновременно, взявшись за руки, нырнули в воду «солдатиками» и мгновенно ушли на глубину. Они не разжимали руки, и даже мощный взрыв, прогремевший через несколько секунд, не посмел их разлучить…
Мир темнел, и в голове темнело, когда они вынырнули из воды, и их еще долго колотило о прибрежные скалы.
— Что это было? — хрипела Рита, когда он вытаскивал ее на узкий пятачок над бурными водами. Их выбросило в крошечную бухту, окольцованную рослыми глыбами. Воняло гарью — неподалеку разбилась любимая игрушка олигарха Колпача. Воспламенившийся бензин еще облизывал скалу. С возмущенным ревом барражировали по квадрату катера.
— Ошибочка пилотирования, — ухмылялся Максим, пригибая девушке голову. До наступления полной темноты оставалось минут пятнадцать. Он поволок ее в ближайшую расщелину. Они петляли между камнями, удаляясь от берега, протиснулись в узкую падь между скалами. До Фиоленсии тут было километров семь. Встретить товарищей Максим не надеялся — их должно было выбросить ближе к городу. «Вот и завершилась пиратская карьера», — мелькнула смешная мысль. Он обнял девушку, поцеловал — она охотно ответила и тихо засмеялась. На лбу у Риты расцветал синяк — ничего фатального, просто украшение.