Твоя по ошибке. Расплата
Шрифт:
Женщина стоит в дверном проёме моей комнаты, придерживая здоровой рукой, сломанную руку в корсете.
– Уверена, – застёгивая чемодан, мягко улыбнулась, поворачиваясь к ней лицом.
– Ярослава, ну как ты одна будешь с малышкой? – с беспокойством в голосе, не сдавалась бабушка моей крохи.
– Мам, я не буду одна, – подошла к женщине, приобняла её за плечи, – там папа, он всё подготовил, он ждёт нас, обещал встретить сам, сказал, что не доверит своих дорогих девочек, каким-то там водителям, – поцеловала маму в щёку, выпустила из объятий.
На мои слова женщина поджала губы, было видно, как она
– Твой отец целыми днями в своей кампании пропадает, а тебе нужна помощь с Мишель, – не успела и шагу от неё сделать, как шарманка вновь завелась.
– Мам, я не хочу тебя обижать, я тебя очень люблю и ценю твою заботу, но какая от тебя там будет помощь? Посмотри на себя, – взглядом покосилась на сломанную конечность, – тебе ещё нельзя работать ею, да и на следующий недели у тебя приём у врача, – стала приводить аргументы, по которым она не может полететь со мной и дочкой в Россию.
Мама уже собралась открыть рот, как её перебил голос отчима.
– Галя, ну правда, хватит уже. Ярослава взрослая женщина, она сама прекрасно справляется с Мишель, – мужчина аккуратно поцеловал лобик лежавшей на его руках крохи, – просто признайся уже, что ты не хочешь, чтобы они улетали вот и всё, – Вильгельм с улыбкой взглянул на маму, раскрывая истинную причину её бунта.
– Конечно не хочу! – встрепенулась женщина, не отрицая слов мужчины.
Если честно я тоже не хотела покидать этот дом, и возвращается на родину, но папа сказал, что я нужна ему там, для чего именно он не объяснил. Надеюсь, он не собирается повесить на меня свой бизнес, а сам уйти на отдых. Я не имела такого жесткого характера, не переняла от отца такую черту, может поэтому он всегда боялся подпускать меня к своему бизнесу, боялся, что не справлюсь с таким количеством персонала и объемом работы, поэтому не вводил в курс дела компании. Но его вчерашний звонок, просьба о срочном прилёте, и не объяснения, подталкивали меня только на одну мысль. «Он хочет, чтобы я заняла его место во главе компании».
– Ну вот, что она будет делать, случись, что с малышкой? Здесь свой врач, а там? – мама стала расплыться всё больше.
– Галя! – с нажимом произнёс отчим, заметив начинающеюся нервозность, с моей стороны, – в России тоже хорошие врачи, да и к тому же я уверен, Катанцев найдёт своей внучке самого лучшего специалиста, но будем надеяться, что не понадобится. Мишель абсолютно здорова, и болеть не собирается. Правда малышка? – заглядывая в глаза серого цвета моей дочурке.
– Не спокойно мне, что-то, Виль, – прижимая руку к груди, тихо произнесла в ответ.
– Мам, всё будет хорошо, – улыбнулась ей, глуша внутри себя переданное беспокойство.
– Так девочки, поры выезжать, самолёт через полтора часа, – передовая Мишель мне на руки, оповестил отчим.
Мама, бросив на нас грустный взгляд, поспешила к себе в комнату, чтобы переодеться, Виль подмигнул мне, вышел следом за мамой. Улыбнулась в широкую спину мужчины, Вильгельм хороший человек, добрый, внимательный, безумно любит маму.
В голове всплыли картины первой нашей встречи вживую. До этого мы общались по видеосвязи. Год назад этот мужчина вместе с мамой встречал меня в аэропорту Гамбурга, с дважды разбитым сердцем, и вывернутой наружу израненной душой.
Тогда мужчина впервые меня обнял, погладил по спине,
Ян. Вот моя истинная боль. Этот мужчина всколыхнул меня после измены мужа. За несколько дней пробрался в моё сердце взяв его в оковы. Он за неделю вознёс меня к небесам, и в один миг сбросил на землю, обрезав крылья. Боль падения до сих пор живёт во мне, она не исчезнет, я это знаю точно, потому, как каждый день смотря на мою малышку вижу в ней этого мужчину.
Отец, мама и Видь думают, что отцом Мишель является Роман. Они не знают о моей недельной связи с Яном. В отличии от мамы и Вила, отец оказался знаком с Яном, это я поняла по его визиту в дом отца год назад.
Когда я услышала шум громких голосов на первом этаже в доме отца, то спустилась вниз, чтобы посмотреть, что там происходит. И какое же было моё удивление, когда я увидела Яна и его друга Арта, в гостиной дома. Если его приход меня удивил, то вот обрывки услышанных слов Яна, « ….я заставлю пройти тебя через весь ад, который прошёл я», и папин ответ «Пошёл вон щенок!» меня напугали, не смотря на тот, что я даже не знала сути их ругани.
Когда я обозначила своё присутствие, поймала на себе ошарашенный взгляд Яна. Мужчина смотрел на меня словно я была привидением, но вот буквально через пару секунд, взгляд изменился, он стал яростным. От него по всему моему телу прошёлся мороз. Я даже слова не успела сказать, как Ян развернулся и спешно покинул дом. А рёв отца ему вслед заставил внутренне содрогнуться.
«-Ты уезжаешь к матери». Поступило следом от отца уже в мой адрес, как только мужчина перестал посылать угрозы в сторону уже ушедшего Яна.
Я спорила с папой до хрипоты, пыталась выяснить, что случилось, я не собиралась никуда уезжать, но стоило мне с двадцатого раза дозвониться до Яна и услышать от него «Прости детка я наигрался, твои услуги меня больше не интересуют» сама заказала билет, и ночью вылетела в Германию.
Выплыв из воспоминания, удерживая, Мишель одной рукой, вооружилась сменным памперсом, присыпкой и большим, мягким полотенцем, отправилась в ванную комнату.
Горячие, сильные руки скользят вверх по бёдрам, влажные губы поднимаются по моей шее, скользят по подбородку, переходя на губы. Нежно, заботливо, в следующее секунду обрушивается тайфуном, жадно и грубо, до сладкой боли, до привкуса металла во рту. Так умеет только он.
Тонкие пальцы с красным маникюром скользят по его крепким плечам, оставляя после себя следы от ногтей. Льну всем телом к твёрдой, широкой груди, греюсь его теплом, задыхаюсь, мне мало, мало его ласк, хочу больше, хочу тонуть в нём, захлёбываясь его натиском.
Широкой ладонью скользит по моей обнажённой спине, сжимая кожу между лопаток, сильно врезая пальцы. Останутся синяки, но мне плевать, они появятся позже, он же мне нужен здесь, сейчас. Если он отпустит, я умру. Пальцы обхватывают шею сзади, крепко фиксируют, не выбраться, да я и не собираюсь. Отстраняется, прерывая поцелуй. Стон разочарования.