Твоя прекрасная ведьма

Малиновская Елена Михайловна

Она приветливо и без малейшего скрипа распахнулась передо мной. Все-таки очень полезное заклинание использовал Оуэн. Как будто за все эти годы за домом продолжали бережно ухаживать.

В просторной прихожей я замерла. Тут чувствовался едва уловимый аромат запустения. В солнечных лучах, падающих через окна и раскрытую дверь, танцевали пылинки.

– Спальня твоих родителей на втором этаже, – проговорил Оуэн. Я невольно вздрогнула – настолько бесшумно он подошел ко мне. А он уже продолжал: – Твоя детская там же. На первом – гостиная, кухня, несколько комнат для

слуг.

– Я в курсе, – сухо сказала я.

– Я на всякий случай…

Дослушивать его я не стала, с самым решительным видом отправившись к лестнице. Сам Оуэн за мной не последовал. Наверное, оно было и правильно. Есть моменты, когда присутствие рядом постороннего лишь раздражает. Мне надо было побыть одной. Почувствовать дыхание дома, погрузиться в воспоминания.

Вообще-то, я была здесь перед своей свадьбой. Правда, тогда сопровождал меня не Оуэн, а его отец. Господин Митчелл Хейден не дал мне ни малейшей возможности побыть одной. Сопровождал по всем комнатам, не замолкая ни на секунду. Это жутко бесило меня, но я не осмеливалась ничего сказать ему. Все-таки, как-никак, но господин Митчелл был моим официальным опекуном. Если бы не он – то меня после смерти родителей отправили бы в какой-нибудь государственный приют для сирот. Поэтому я всегда робела в присутствии этого шумного громогласного мужчины. Боялась каким-либо образом навлечь на себя его неудовольствие.

К слову, насколько я знала, господин Митчелл и ныне здравствовал. Правда, переехал из окрестностей столицы в небольшой южный городок, где купил себе дом с огромным фруктовым садом. Я пару раз получала от него письма уже после столь неудачной свадьбы и моего торопливого бегства в Рочер. В них господин Митчел уговаривал меня не глупить и вернуться к новоиспеченному мужу. Мол, всякое в жизни бывает. Надо мириться с недостатками супруга, раз уже свадебная церемония прошла по всем правилам. В конце концов, многие так и живут в браке – без любви, но с уважением друг к другу. Ну а в конце своих пространных посланий, полных сомнительных житейских мудростей, всегда приглашал меня с Оуэном в гости. А еще обещал, что будет самым заботливым в мире дедушкой для наших детишек.

Для детишек!

Я недовольно передернула плечами от этой мысли. Представить не могу, что я когда-нибудь совершу такую глупость и рожу от Оуэна детей. Нет уж, спасибо, не нужно мне такое счастье. Я лучше приложу все усилия, но все-таки добьюсь развода.

Я тряхнула головой, отогнав вихрь неприятных мыслей, после чего вошла в детскую.

Тут совершенно ничего не изменилось с момента моего прошлого визита. Просторная комната, вся обстановка которой была выполнена в нежных розовых тонах. Кровать под персиковым балдахином. Платяной шкаф. Еще один шкаф с игрушками. На письменном столе около окна – россыпью книжки со сказками.

Я грустно улыбнулась. Повернулась и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Странно, но эта комната не вызывала во мне особых эмоций. Наверное, потому, что я была слишком мала, когда Митчелл забрал меня в свой дом. И почему-то казалось, будто все это принадлежало какой-то другой девочке,

не мне. При всем своем горячем желании я не могла представить, что когда-то играла в эти игрушки и что эти книжки читали мне на ночь. Я этого просто не помнила.

А вот спальня родителей – совсем другое дело.

Я неполную минуту не решалась повернуть дверную ручку. Стояла в темном коридоре и смотрела на нее так, как будто в любой момент она могла исчезнуть. Затем все-таки решилась.

Обстановка в этой комнате была еще более скудной, чем в детской. Кровать. Шкаф. Секретер.

Именно к нему я и подошла в первую очередь. Взяла в руки магиснимок, который заметила еще в прошлый визит. Но Митчелл тогда неожиданно заспешил, выпалил, что пора возвращаться. И толком в комнате родителей я так и не огляделась.

С магиснимка на меня смотрела красивая темноволосая женщина в старомодном шелковом наряде. На ее губах застыла легкая печальная улыбка. Карие глаза смотрели прямо и твердо.

– Твоя мать была настоящей красавицей.

И опять я вздрогнула от неожиданности. Недовольно глянула через плечо на Оуэна, который стоял на пороге, небрежно привалившись плечом к косяку.

– Ты меня заикой оставишь, – буркнула себе под нос. – Нельзя же так подкрадываться!

– Прости. – Оуэн чуть пожал плечами. Добавил, кивком указав на магиснимок в моих руках: – Ты очень похожа на мать.

– Ты же сказал, что она была настоящей красавицей. – Оуэн изогнул бровь, не понимая, куда я клоню. И я добавила с иронией: – Неужели ты и меня считаешь красавицей?

– А разве я когда-нибудь говорил обратное? – вопросом на вопрос ответил Оуэн.

Словно нехотя отлепился от косяка и бесшумно скользнул ко мне. При этом его глаза загадочно поблескивали, а на губах трепетала усмешка.

Как-то некстати вспомнилось, что мы с ним одни в этом доме. И на расстоянии в пару миль никого больше нет.

Усилием воли я подавила всплеск страха. Осторожно поставила магиснимок на стол, после чего выпрямилась напротив Оуэна, с вызовом глядя ему в глаза.

– Ты так напряжена, как будто к драке готовишься, – мурлыкнул он.

Потянулся убрать с моего лица выбившуюся из прически прядь волос. Но одновременно с этим я отшатнулась назад, и рука Оуэна опустилась, так и не достигнув цели.

Правда, теперь я оказалась вплотную к столу. Если Оуэн сделает еще хоть шаг – то прижмет меня к нему.

– Если ты не возражаешь, то я хотела бы побыть немного одна. – подчеркнуто спокойно проговорила я, силясь не показать нервозность.

– Вообще-то, я пришел сказать, что в гостиной тебя ждет небольшой сюрприз.

Хвала небесам, Оуэн стоял спокойно, не делая ни малейшей попытки приблизиться ко мне. Но его слова заставили меня заволноваться сильнее.

– Сюрприз? – Я скептически вскинула бровь. – Прости, я не люблю сюрпризы.

– Этот тебе понравится.

Интересно, что он задумал? Ни за что не поверю, что за его приглашением приехать в этот дом не стоит какой-то цели. И цели, выгодной прежде всего для него, конечно же. Но на прямой вопрос он опять отшутится.