Twilight's twins
Шрифт:
На удивление, всё оказалось не так страшно, как сочинило моё больное воображение, тишина была уютной и успокаивающей, если отгородиться от звуков дождя и зелёного света. Отвернувшись от окна, я стала рассматривать отца. Если поставить рядом Чарли и Рене, так и не скажешь, что они ровесники. Мама из-за своей детской непосредственности и юношеской лёгкости тянет на студентку, в принципе так себя она и чувствует, абсолютная моя противоположность, не только в душе, но и внешне. Вместо иссиня-чёрных, прямых словно дождь волос и глаз, цвета грозового неба мне достались самые обычные, жутко кудрявые, коричневые волосы,
Папа другой, он спокойнее, уравновешеннее, порой даже слишком для своих тридцати пяти, он скорее тянет на умудрённого опытом сорока пятилетнего мужчину, это доказывают и уже кудрявые волосы, с еле заметной проседью, морщинки вокруг глаз, и весьма усталый вид. Почему-то в груди неприятно кольнуло, так, словно это была моя вина.
Похоже заметив на себе мой, уже достаточно долгий взгляд, папа начал разговор:
— Белз, я недавно узнал, что у нас в Форксе, – всё ещё рассматривая его, я не могла не заметить, как он произнёс: «У нас» - продают очень хорошую машину, по весьма неплохой цене.
— Кто продаёт? – больше на автомате спросила я, только потом мой мозг обработал данные, и почему-то ему не понравилась сочетание очень хорошая машина и неплохая цена, чаще всего один из этих фактов ложь.
— Билли, Билли Блек. Помнишь его? Он индеец из резервации.
— Да помню, - соврала я, чтобы вернуться к теме, – Что за машина?
— Ну это пикап, шевроле, – нехорошо
— Какого он года, – я чувствовала себя на допросе, потому как всю правду папа выдавал с какой-то неохотой
— Ну, Билли купил его в 1987 году
— Новым?
— Нет, он был собран в начале шестидесятых, ну или конце пятидесятых. Но ты не волнуйся, этот Монстр отлично бегает, сейчас таких не делают, – ну если даже Чарли назвал пикап Монстром, то я уже боюсь предположить, как он выглядит на самом деле. Поэтому мне срочно нужно было придумать как отказаться от этой покупки, не расстроив отца, а судя по его тону продавца-консультанта, он очень этого хочет
— Сколько он стоит? – вполне оправданная на мой взгляд причина
— По правде говоря, я уже купил его тебе, что-то вроде подарка к приезду, тебе же нужны свои колёса, – папа слабо улыбнулся.
Первые несколько секунд я была в полном ступоре, это было такое трогательное проявление заботы, что я не смогла широко не улыбнуться:
— Папа, правда?! Спасибо тебе большое! – каким бы ни был этот Шеви, папа сделал этот подарок от чистого сердца, тем более дарёному коню в зубы не смотрят, а моих сбережений хватило бы дай бог на велосипед с зонтиком.
Всё дорогу до дома папа описывал все прелести этой машины, как ни странно я начала постепенно влюбляться в него
— Ты можешь не волноваться на счёт механики, Билли с сыном его хорошо подлатали, – ну вообще прекрасно, можно вычеркнуть страх
— Сосед Билли пригонит его сегодня ближе к вечеру. – эту фразу папа произнёс, когда мы уже припарковались на подъездной дорожке перед домом, самым обычным, двухэтажным, обделанным белым сайдингом. Так выглядит место моего глубокого детства.
Стоило зайти в дом, как на меня нахлынули воспоминания из детства, не то чтобы я помнила всё досконально с детских лет, нет, в этом плане очень помогали фотографии. Когда мама покидала Форкс, она стремилась оставить здесь большинство вещей, что бы ничто не напоминало её об этом не самом удачном переуди её жизни, исключения составили лишь несколько старых фотоальбомов, доставшиеся маме ещё от прабабушки и конверт с моими детскими фото.
Проводя руками по запылённым предметам мебели и мысленно подмечая, что я по-видимому буду тут за место уборщицы, невольно вспоминала маленькие фотокарточки, которые рассматривала не так давно. Фото, сделанное в прихожей, когда мама выписалась из роддома, фотография напротив лестницы, сделанная в тот же день, и, наверное, последняя, где Чарли стоит вместе с Рене, и они естественно улыбаются друг другу. Около камина была сделана фотография в канун рождества, мне около трёх. Фото сделанное на кухне, на фоне ярко-жёлтых шкафчиков, малышка четырёх лет помогает маме готовить, но у обеих не очень получается. И последняя фотографии, пришедшая мне на ум, я и папа смотрим бейсбол, сидя на диване, на следующий день мы с мамой уехали.
За все тринадцать лет, что меня тут не было дом почти не изменился, всё так и осталось, причём именно осталось, не обветшало, не разрушилось, значит папа всё же пытается хранить память о нас с Рене. И кухонные шкафчики это в очередной раз доказывают, они были выкрашены в этот цвет ещё до моего рождения, этакое солнце на кухне. Это стало последней каплей, мне хотелось стоять тут и плакать, будто реальность ушла, и нахожусь в какой-то странной экранизации своей жизни, где из-за угла сейчас выбежит малышка Белли, а мама с папой обнявшись спустятся со второго этажа.
========== Глава 2 ==========
— Белз! – голос отца вывел меня из ностальгии, с грохотом вернув в суровую реальность. Стряхнув слёзы, я подала голос
— Я тут, пап! – он появился в проходе
— Я отнёс твои вещи в комнату, - налив стакан воды и промочив горло, он продолжил, - кстати почему у тебя так мало сумок? – по его голосу было сложно сказать говорит он сарказмом про мою бесчисленную коллекцию рюкзаков или серьёзно, про мои жалких две сумки с вещами
— Просто зимних вещей у меня не так уж и много – я украдкой смахнула непрошеные слёзы, - а покупать тёплые вещи в Финиксе не самая удачная идея, мне кажется, что там люди и не слышали о том, что температура может опускаться ниже минус пяти
— Сейчас на улице конец августа, я бы не сказал, что тебе будут нужны пуховик и свитера ближайшие два месяца.
— Зато резиновые сапоги и дождевик будут как нельзя кстати, – я рукой показала в сторону окна, по стеклу которого уже активно барабанили капли.