Ты больше меня не люби
Шрифт:
Египет и Элен — вот что было тогда Вселенной для Ромни Лоуэлла. Но потом наступил день, когда ему пришлось возвращаться в Англию. Его мать, которую Ромни очень любил, находясь при смерти, послала за ним. Ему очень не хотелось оставлять Элен одну в Маленьком Дворце, построенном специально для нее, где она ожидала появления на свет ребенка. Но он также не хотел, чтобы она ехала с ним в Англию. Он писал:
«Мысли о жене не давали мне покоя. Она умоляла не покидать ее, а я должен был ехать, поэтому я терзался противоречивыми чувствами. Снова и снова я просил Элен спокойно дождаться моего возвращения, потому что до рождения нашего
Продолжая свой рассказ, Ромни Лоуэлл поведал об их возвращении в Лондон. Казалось, все складывается удачно, ведь он успел к матери, а Элен благополучно перенесла путешествие. Все его опасения на ее счет оказались совершенно беспочвенными. У Элен было единственное желание, которое он разделял: как можно быстрее вернуться в Египет. У нее была та же непреодолимая тяга к раскопкам, то же мистическое чувство, что они оба являются современными воплощениями неких служителей Изиды, которые знали и любили друг друга еще во времена одной из канувших в Лету династий Древнего Египта.
Они уже все подготовили к возвращению в Александрию, но никто из них не учел опасности, вызванной резкой сменой климата — слишком быстро Элен была возвращена в холодную и сырую Англию. Она уже так привыкла к теплу и яркому солнцу! В тот самый день, когда они должны были отправиться в обратный путь, Элен слегла с жестокой простудой. Ромни Лоуэллу пришлось отменить отъезд.
Элен уже не было суждено подняться с постели в своей спальне, выходящей окнами на серую Темзу. Маленькая Айрис родилась раньше срока, и при родах ее мать умерла.
Первые несколько дней, писал Ромни Лоуэлл, он был настолько потрясен свалившимся на него горем, настолько охвачен отчаяньем, чувством вины, сознанием того, что он ни в коем случае не должен был привозить жену в Англию несмотря на ее просьбы и уговоры, что его совершенно не заботила судьба несчастного ребенка, невольно послужившего причиной трагедии. Однако, заботливые сестры и доктора спасли хрупкую маленькую жизнь. Девочка выжила. И Ромни Лоуэлл тоже выжил, но у него осталось только одно жгучее желание — поскорее вернуться в Египет, страну, которую так любила Элен. Она сама хотела, чтобы Ромни уехал, взяв с собой дочь. Он дал жене торжественную клятву, что выполнит ее последнюю просьбу. В своем послании Лоуэлл приводил ее слова:
«Наша дочь как Изида, Дочь Земли и Неба… Верни ей солнце. Как и я, она не выживет в этом холодном сыром климате. Наше место в Египте. Она тоже должна быть там, Ромни.»
Понемногу в нем начал просыпаться интерес к дочери, который постепенно перерос во всепоглощающее чувство. Он решил нанять няньку и перевезти девочку на берег Нила в Маленький Дворец. Она должна была воспитываться, как Дочь Земли и Неба; именно в ней оживет дух Изиды. Лоуэлл настолько уверовал в это, что отнес дочь в одну из лондонских церквей и попросил, чтобы ее нарекли именем великой
«Священник был человеком старым с ортодоксальными взглядами. Он был шокирован, как сам выразился, выбором языческого имени, и несмотря на мои возражения окрестил мою дочь, дав ей имя Айрис, наиболее близкое к египетскому звучанию [3] ».
Читая вслух эти записи, Стивен понимал, почему Ромни Лоуэлл, потрясенный тяжелой утратой, стал почти фанатиком. Он поручил маленькую Айрис заботам няньки, решив, что его дочь никогда не соприкоснется с холодным жестоким миром, который убил его жену.
3
В английском языке Айрис и Изида отличаются только одной буквой: Iris и Isis.
Далее в документе, привезенном Стивеном, говорилось о появлении в доме мисс Морган, о заботливом и тщательном воспитании Айрис и о том, как она была посвящена в тайны и чудеса откопанного Ромни Лоуэллом храма. Когда эта работа была закончена, правительство в награду пожаловало ему титул паши. Он извлек из-под земли настоящие сокровища, и Египет был признателен ему за это. Каирский музей получил большую часть сокровищ, но и Лоуэлл-паша не остался обойденным. Он и его дочь могли теперь позволить себе жить в роскоши и продолжать свои исследования.
И только в конце письма Лоуэлл-паша выразил сомнения в том, что он правильно воспитывал свою дочь.
«Я молю небо, чтобы она всегда была так же счастлива, как сейчас, и чтобы ей никогда не пришлось покидать Страну Тайн и Солнечного Света, но в один прекрасный день она достигнет совершеннолетия, и что же? Несмотря на то, что Египет и все, что с ним связано, глубоко укоренился в нас, настоящая ее родина — Англия. Айрис англичанка по рождению. Неужели я все-таки был неправ, держа ее в неведении относительно тех изменений, которые произошли в мире? О Элен, я пытался сдержать данное тебе слово, но иногда мне становится страшно за нашего ребенка!»
Стивен кончил читать и, подняв взгляд на Айрис, увидел, что она сильно побледнела, а в ее глазах появилось выражение растерянности и одиночества. Стивену стало жаль ее. У него даже мелькнула мысль, что будет преступлением пересаживать этот экзотический цветок на суровую каменистую почву — разве не была она частью древнего загадочного Египта?
Стивен понял, что ему первому придется нарушить молчание. Он встал и, чувствуя себя не в своей тарелке, подошел к ней. Удивительная история, которую он только что прочел Айрис, взволновала его до глубины души. Однако он знал, что ему надо оставить эмоции в стороне ради блага самой Айрис, потому что ей все равно рано или поздно придется столкнуться с реальностью.
— Теперь, я думаю, вы понимаете, почему вам нужно ехать в Англию, — мягко сказал он. — Когда вам исполнится двадцать один год, вы сможете расстаться с тетушкой, если пожелаете, и снова вернуться сюда.
Она сдавленно вскрикнула и вскочила на ноги, стиснув маленькие кулачки и подняв подбородок.
— Нет, нет, нет! Я не поеду! Вы не заставите меня! — воскликнула она дрожащим от волнения голосом.
— Моя дорогая Айрис, — начал он, — если вы позволите мне так вас называть. Я старше вас. Я понимаю, что творится у вас в душе, но все же прошу ради вашего отца…