Ты бросаешь вызов?
Шрифт:
После нашего «разговора» прямо перед обедом остаток дня неожиданно изменился. Мэддокс решил следовать за мной; он был похож на потерянного щенка — слова Райли, хотя я нахожу его только раздражающим, так что, может быть, больше похожим на надоедливого щенка.
Я хотела бы вернуться к «молчаливому, задумчивому» Мэддоксу. Та его версия была в десять раз лучше этой.
Я посмотрела на его покрытое синяками лицо, стараясь ожесточить свое сердце при виде его избитого и израненного.
— Хватит. Меня.
Он небрежно пожал плечами, а затем засунул руки в карманы бежевых брюк.
— Не могу. Я развлекаюсь, глядя на твою задницу. Кстати, не возражаешь, если я согрею руки?
Раздраженная, я издала тихое рычание себе под нос, прежде чем смогла остановить себя. Теперь он улыбался. Как будто бесить меня было его любимым чертовым занятием.
— Это сексуальные домогательства, Коултер.
— То, что ты смотришь на стояк моего члена, тоже является сексуальным домогательством, Гарсия.
Мои глаза расширились от его слов, и я почувствовала, как из меня высасывают воздух.
— Что-что? Нет… нет, я не смотрела, — пробормотала я. Мой взгляд метнулся к его промежности, прежде чем я смогла себя остановить. Черт. Прикусив губу, я моргнула и отвернулась — куда угодно, только не на него.
Мэддокс издал хриплый смешок, и я снова посмотрела ему в глаза. Он одарил меня своей фирменной ухмылкой, его ямочка на щеке вылезла, создавая сексуальную впадину на его левой щеке.
— Да, Сладкая Щечка. Ты, наверное, также думала, какой я толстый и какой длинный.
Моя челюсть сжалась, и я прошипела сквозь стиснутые зубы:
— Заткнись.
— Хочешь, я тебе скажу? — Он насмешливо приподнял бровь. — Или ты хочешь проверить на себе? Сегодня немного холодно, может, ты согреешь мой член своими ручонками.
Он сделал вид, будто тянется к моим рукам, но я отшвырнула его. В мгновение ока его рука просунулась, и он схватил меня за запястье, притягивая ближе, пока наши тела почти не соприкоснулись. Я вывернула шею, чтобы заглянуть ему в лицо — он был слишком высок по сравнению с моим крошечным ростом. Макушка моей головы едва доставала до его плеч.
— Ты отвратителен, — прошипела я, чувствуя, как горят щеки под его темными дразнящими глазами.
Его дыхание коснулось моей щеки; его губы слишком близко к моему уху.
— Я горжусь тем, что я отвратительный, Сладкая Щечка, и ты тоже. За то, что у тебя такие грязные, грязные мысли.
Мне вдруг стало жарко. Пот выступил у меня на шее и между грудей. Моя грудь вздымалась от неглубокого вдоха, когда все внутри содрогнулось от одной его близости.
Его губы коснулись мочки моего уха, и мое тело напряглось. Я попыталась вывернуть руку из его хватки, но это было бесполезно. Другая моя рука приземлилась на его твердую грудь, и я оттолкнула его назад.
— Отвали.
Он отпустил мою
— Увидимся завтра, Гарсия.
Я щелкнула ему пальцем и начала уходить. Пошел. В. Жопу. Мудачела.
ГЛАВА 8
Лила
Я почувствовала его раньше, чем увидела.
Его соблазнительный запах поглотил меня, когда он прижался к моей спине, едва касаясь, но все же слишком близко.
— Чего ты хочешь, Коултер? Тебе сегодня было мало? — спросила я с тяжелым вздохом.
Это был плохой день, не после того глупого розыгрыша, который Мэддокс устроил надо мной. Мои мокрые волосы в данный момент намокли на спине моей блузки Беркшира, мягкая ткань прилипла к моей коже. Я была раздражена и совершенно измотана. Остался еще один урок, а потом были выходные. Два блаженных дня без Мэддокса.
— Похоже, ты смогла помыть голову. — Он посмеялся над собственной глупой шуткой. — Извини за перья, но это была расплата. Не будь такой сварливой задницей, Гарсия. Хотя ты можешь быть милой задницей. Я съем ее.
Я развернулась и пронзила придурка взглядом.
— Думаешь, приклеивать перья к моим волосам смешно?
Я хотела задушить его и его тупое ухмыляющееся лицо.
— Не преувеличивай. Я не использовал клей. Я использовал муку, воду и перья. Просто и безвредно. В любом случае, ты выглядела мило с гнездящейся головой.
Мистер Засранец приклеил, ой, подождите, виновата — вклеил перья в мою милую макушку с помощью муки и воды. И, естественно, когда я надела шапку, все липкие перья перекочевали на мои волосы. Нет, я не посмотрела на свою шапочку, прежде чем надеть ее. Кто вообще это делает?
Мои кулаки сжались и разжались, когда я глубоко вдохнула и сдержала рычание. Мэддокс потер челюсть, и против моей воли я заметила, что его лицо хорошо заживает. Его синяки были едва заметны, а левый глаз уже не был опухшим, черно-фиолетовым.
Он вернулся к своему сексуальному, раздражающему «я». Боже, дай мне терпения.
Мэддокс закрыл мой шкафчик, прислонившись к нему, как будто эта вещь принадлежала ему. Я посмотрела на него пустым взглядом, ожидая, когда это закончится. Коридоры были пусты, кроме нас двоих.
— Розыгрыш с розовыми волосами? Это была хорошая шутка, надо отдать тебе должное. Перья были расплатой за розовые волосы, которые ты мне подарила.
Ах, розовые волосы. Несколько дней назад, после того как Мэддокс оставил в моем шкафчике анальную пробку, подарок, который он написал в своей записке, я решила отомстить. Потребность отомстить была сильна, и это было легко. Я пробралась в раздевалку, пока Райли охраняла снаружи. Я нашла его личный шкафчик и заменила его шампунь временной розовой краской для волос.