Ты бросаешь вызов?
Шрифт:
Он кружил бедрами, покрывая свою длину моей влагой.
— Насколько сильно ты хочешь, чтобы я трахнул тебя? — В его темных глазах был собственнический блеск.
— Если ты не трахнешь меня сейчас… я сойду с ума. — Мой клитор пульсировал, и мое сердце было в моем горле.
Каждый сон… каждый день я мечтала о Мэддоксе…
Это наконец случилось. После многих лет отказа признать это напряжение между нами, Мэддокс был в моих объятиях.
Наши взгляды встретились. Молчаливые и бездыханные. Сердце колотилось.
Мэддокс
Я вскрикнула, и мое тело напряглось. Он растянул меня; мои внутренние стенки спазмировали вокруг его члена, когда он вошел в мою киску, погрузившись до упора.
Его рот коснулся моей шеи, прежде чем они снова добрались до моих губ. Я чувствовала, как его твердость пульсирует внутри меня. Проклятие сорвалось с его губ, когда он вышел почти полностью, прежде чем снова погрузиться.
Я посмотрела вниз между нашими переплетенными телами, наблюдая, как его член исчезает внутри меня. Толчок за толчком. Звуки нашего траха заполнили комнату, эхом отражаясь от стен.
Его ворчание, мои стоны.
Его стоны, мои хныканья.
Мое имя было шепотом молитвы на его губах.
Его имя лилось из моих уст, когда я кричала.
Он прижал рукоять своей ладони к моему клитору, и мои глаза закатились назад в голову, а тело охватила судорога. Я падала по спирали, когда наступил оргазм. Это была самая сильная разрядка, которую я когда-либо испытывала.
Еще один грубый толчок — и Мэддокс остался внутри меня, так глубоко, как только мог. Я чувствовала его выброс, толчок за толчком, когда он заполнял меня.
Моя нога упала с его бедра, и я задыхалась.
Мэддокс прижался своим лбом к моему, и в его глазах я увидела мгновенное сожаление. О нет, нет. Пожалуйста, нет.
— Лила, — прошептал он.
— Нет. — Я толкнула его в грудь, и он попятился назад. — Не смей, предупредила я.
Его лицо исказилось от жестокого взгляда, но я толкнула его снова, пока он не был вынужден сделать шаг назад снова и снова.
Последний толчок, и он уткнулся в кровать, прижавшись спиной к матрасу. Выражение удивления на его лице заставило меня ухмыльнуться. Я не могла позволить ему обдумать это, не сейчас. Не сегодня. Может быть, завтра. Но эта ночь была нашей.
Единственным способом не дать Мэддоксу отстраниться было… использовать мое тело против него.
Я быстро избавилась от трусиков, прежде чем наклониться над его широкой рамой.
— Моя очередь, — прошептала я.
Мэддокс напрягся, когда я сдвинула его черные брюки к коленям. Его твердый член гордо торчал на животе. Длинный и толстый, блестящий от его спермы и моей влаги. Мое сердце бешено забилось, когда я приблизила голову к его длине.
Мои губы сомкнулись вокруг него без предупреждения, и его бедра дернулись вверх с криком:
— Лила!
Я взяла в горло столько, сколько смогла, и хмыкнула, наслаждаясь его ощущением и мускусным вкусом у себя во рту.
— Твою
Он сжал мои волосы в кулак, и я посмотрела на него. Его голова была откинута назад в наслаждении, а у меня пульсировало между ног. Он толкнулся в мой рот, беззвучно требуя большего. Его дыхание было поверхностным, пока я сосала ему, и это было самым большим возбуждением — видеть, как он так страдает от моих прикосновений. Я лизнула кончик, проследив за толстыми венами, тянущимися по всей его длине, прежде чем снова глубоко заглотнуть его.
Мэддокс шипел и стонал. Его бедра сжались, живот напрягся, когда я повторила процесс. Сосала и лизала.
— Лила… остановись… черт!
Мэддокс был близок, и я отстранилась. Я облокотилась на его бедра, мы оба все еще были полностью одеты. Его твердость упиралась в мою мокрую щель.
Его голубые глаза смотрели на меня.
— Не влюбляйся в меня, — мрачно прошептал он.
Слишком поздно, малыш.
Мои губы скривились в ухмылке, скрывая мои истинные чувства.
— Я просто сосала твой член. Кто говорил о влюбленности? Я просто хочу, чтобы ты меня трахнул. Ты принимаешь вызов?
Мэддокс опасно сверкнул глазами, и я двинула бедрами, медленно скользя по его длине, снова принимая его в свое тело. Его руки оказались на моей талии, и он крепко обхватил меня.
Его бедра нетерпеливо бились о мои. В его взгляде было предупреждение, и я начала двигаться, подпрыгивая вверх и вниз по его члену.
Он чувствовал себя так хорошо, внутри меня… против меня.
Я не хотела, чтобы это заканчивалось.
Мэддокс сел, и его рука обвилась вокруг моей шеи. Мои глаза расширились, и его пальцы обвились вокруг моего горла. Его хватка усилилась, не до синяков, но давление было, и я задыхалась. Несмотря на то, что я трахалась с ним, он по-прежнему контролировал ситуацию.
Я двигалась вверх и вниз по его длине, находя свой ритм.
Пока Мэддокс не стал проявлять нетерпение.
Он зарычал и перевернул нас. Руки мялись, зубы царапали друг друга, губы боролись за доминирование, мы рвали одежду друг друга, пока не оказались кожа к коже, обнаженные и уязвимые для отчаянных прикосновений и голодных глаз друг друга.
Мэддокс перевернул меня на колени и раздвинул мои бедра. Без предупреждения он погрузился внутрь — один плавный, безжалостный толчок в мое тело, когда он проталкивал свой член через мой тугой канал.
Его губы коснулись моей шеи, один сладкий нежный поцелуй, хотя он трахал меня грубо и глубоко, безжалостно и с такой страстью. Мои глаза затуманились от непролитых слез.
Мэддокс Коултер трахал меня.
Мой лучший друг занимался со мной любовью.
Мое сердце трещало и замирало.
Я была бессильна, пока он продолжал вбиваться в меня, из его горла вырывалось звериное рычание.
— Мэддокс! — Я выкрикивала его имя снова и снова.
Я не знала, где кончается он и начинаюсь я.