Ты будешь моей
Шрифт:
Ян совсем перетаскивает меня к себе, сжимает в руках до боли, чтобы отрезвить, пока я продолжаю одними губами шептать такое раздражающее его«не могу».
Повторяю, как заведенная.
— Дурочка, — он гладит меня по волосам. — Маленькая дурочка.
— Это так жестоко. Я хотела ее, я правда хотела… Ни секунды не сомневалась, когда узнала. Мыслей об аборте не было, даже не промелькнуло ни разу в голове. А у меня ее забрали. За что, Ян? Я ведь и одежды ей накупила, всякой разной. Крошечные
— Бля-ядь, детка… Не вспоминай больше, не надо. Себе хуже делаешь, — Ян теряется, когда меня поглощает истерика. — Агата, хватит. Не думай сейчас об этом.
Но я помню.
Я помню.
Перед глазами из-за слез все расплывается, пытаюсь отодвинуться от Яна, но он рычит — на меня? — и стискивает еще сильнее, мешает лишиться его рук.
Забыться. Единственное крутится в голове, иначе я просто не выдержу.
Ему удавалось это в прошлом, Яну удавалось делать так, что я улетала куда-то очень-очень далеко.
— Сделай что-нибудь, — я охрипла от слез, поэтому получается невнятно. — Сделай что-то, пожалуйста, иначе я сломаюсь. Совсем сломаюсь, навсегда…
Уверенный требовательный поцелуй с привкусом слез и мятной жвачки как первая хлипкая веточка, протянутая тонущему в болоте.
Глава 13
Ян разворачивает меня так, чтобы я сидела лицом к нему. В спину упирается руль, поэтому мне приходится максимально выгнуться, прижавшись к его груди.
Наши поцелуи больше похожи на ураган, на стихийное бедствие, от которого невозможно скрыться. Мужские руки шарят по моему телу, Ян сжимает меня в жестком капкане, гладит, мнет, впивается пальцами до боли.
Глаза напротив горят, в них остро читается желание обладать. Мои, я уверена, сейчас не менее яркие.
— Стой, тормози, — Ян ловит мои руки, когда я запускаю ладони под его толстовку. — Детка, стой… — со свистом выдыхает, стоит мне толкнуться бедрами вперед и задеть выступающий бугор на джинсах.
— Ты не хочешь меня? — я закусываю губу, чтобы не разреветься в ту же секунду.
Неужели он оттолкнет меня? Сейчас?..
Сердце стучит с перебоями. Я продолжаю ерзать на коленях Яна, подстегиваю его не останавливаться, потому что потерять его руки — смерти подобно.
Он рычит, впиваясь очень жестко в мои бедра и толкая на себя с такой силой, что я задыхаюсь от нехватки воздуха из-за резкого удара о его тело.
— Похоже, что я не хочу? — рычит в мои губы и захватывает нижнюю зубами. Кусает так, что я хнычу. — Ты жалеть будешь, чудо.
— Не буду, — по-детски хмурюсь. — Пожалуйста, Ян. Пожалуйста…
Меня подкидывает от грубости, в которую он срывается. Жадные яростные прикосновения и поцелуи выводят все на какой-то запредельно-острый уровень бешеного желания, стучащего в висках.
Между ног все пульсирует от желания почувствовать Яна ближе. Откровеннее.
Я обхватываю
— У тебя тридцать секунд, — Ян откидывается на спинку позади себя, смотрит на мои губы, шею. — Дальше уже не остановлюсь.
Я отсчитываю пять. Зачем-то. Сдаюсь на шестой и снова прижимаюсь к нему. Ян обнимает меня так, будто хочет сломать все кости разом.
Моя кофта летит на соседнее сиденье, белье оказывается где-то там же. Я сижу на бедрах Яна, раздетая по пояс, и даже в темноте чувствую на себе его голодный взгляд.
— Идеально, а? — он усмехается, накрыв ладонями мою грудь. Соски твердеют, он зажимает их подушечками пальцев, выбивая из меня новый протяжный стон.
— У тебя есть?.. — выходит очень хрипло, в горле пересохло от головокружительных ощущений, которые дарит мне Ян.
Я никак не предохраняюсь, потому что мне вообще-то не за чем это делать, а довериться случаю после того, через что мне пришлось пройти… Пожалуйста, пусть Ян окажется запасливым.
Он улыбается моему смущению и тянется к бардачку. Бросает вскрытую пачку между нами и включает один светильник в салоне.
— Хочу тебя видеть, — сглатывает, откровенно пялясь на мою грудь.
Пытаюсь стянуть с него кофту, но руки не слушаются. Ян помогает мне, я немного съезжаю, наклонившись так, чтобы можно было провести языком по его скульптурным мышцам на животе.
Ян матерится, накручивая на кулак мои волосы. Дергает, возвращая мои губы ближе к своим, и накидывается с новой животной волной поцелуев.
А мне до отчаяния мало.
Я стону ему в рот, царапаю пресс, опускаясь к ремню в петлях.
— Дурею от тебя. Больше ничего, нахер, не нужно, — наклоняется, захватывая сосок ртом.
Прикусывает кожу под грудью, скользит кончиком языка по контуру ареолы. Соски твердеют и сжимаются еще сильнее. Покалывания спускаются к месту между моих бедер, где все невыносимо пылает.
Ян помогает мне стянуть кроссовки, а потом перехватывает за талию и снимает с меня вообще все.
— Тонировка только сзади, — следит за моей реакцией.
— Не знала, что ты стеснительный, — пальцы продолжают дрожать, но с ремнем мне удается справиться. С молнией тоже.
Укус ложится чуть повыше острых ключиц, горячий язык кружит по выемке на шее, а пальцы оказываются в опасной близости от набухших складок.
— Идеальная задница, — шлепок прилетает по одной из ягодиц.
— Ты повторяешься, — закусываю губу и тут же вскрикиваю, когда Ян обрушивает ладонь на то же место.
— Язва. Моему стволу тесно в штанах, золотце.
Заливаюсь красным с новой силой, но все-таки приспускаю трусы с известным логотипом на резинке и обхватываю возбужденный твердый член.