Ты будешь моей
Шрифт:
– Нужно будет еще Вере позвонить или Агате, чтобы классной руководительнице передали, что я на больничном.
Мама кивнула и щелкнула меня по носу.
После завтрака мама мыла посуду, когда позвонили в дверь. Кто пришел, мы понятия не имели, ведь никого не звали в гости, а мои подруги были в школе на занятиях.
Мы только переглянулись с мамой и пожали плечами.
На секунду я даже подумала, что Захар решил сделать сюрприз и прийти без приглашения. Но открыв двери, я опешила.
Степан. Троюродный брат.
–
Я немного отошла назад и криво улыбнулась.
– Привет. Неожиданно.
Степан был сыном папиной двоюродной сестры и приезжал в гости к нам крайне редко. Можно сказать – никогда. А сегодняшний визит стал для меня удивлением.
Насколько я знала, о Степке говорили не очень хорошо. Непутевый был, одним словом, и зачастую ленился, работать не хотел. А для нашей семьи это было неприемлемо.
– Мать дома?
– Дома. А ты чего вдруг навестить нас решил? Понадобилось чего?
– Да просто. Что, в гости уже нельзя приехать к родственникам?
Я даже бровь приподняла и, кивнув на Степкину обувь, произнесла:
– Разувайся. Чаем угощу.
Пока парень возился с обувью, а потом еще минут пять мыл руки, я успела вскипятить чайник, снова ловя на себе загадочные взгляды мамы.
– Не к добру он пришел, Юльк, не к добру, - прошептала она, вытирая последнюю вымытую тарелку.
Я только мельком глянула на маму, но промолчала. Ее слова заставили меня волноваться.
Но когда на кухню зашел Степан, вроде все было хорошо. Мы пили чай, общались на тему родственников и работы. В общем, было немного скучновато. Да и мне хотелось уже прилечь, все же боль в коленях никуда не делась. И стоило только вспомнить, от чего она появилась, как в голове проскользнула мысль о Захаре. А потом звякнул телефон.
«Тебе нужен свежий воздух. Заеду вечером», - гласило сообщение от Сарбаева.
Да я едва не пискнула от радости и тут же прикусила губу. Не выдавать себя. Не выдавать.
И все, после этого мне уже совсем не интересен был Степан, особенно, когда он заговорил о деньгах. Видите ли, долги у него насобирались.
– Извини, Степ. Я сейчас с коленями на больничном, мама на лекарства тратится. Потому никак не сможет одолжить. Да и выпускной класс, сам понимаешь.
Я специально влезла в разговор, потому что мама у меня слишком добрая душа – отдаст последнее. А я не хотела, чтобы потом мама себя корила. Любит она винить себя, что мне мало достается. Нет же, я не просила многого, а просто хотела, чтобы моя мама улыбалась и не винила себя не пойми в чем.
– Ладно. Пойду я тогда уже. Пора. Засиделся.
Ну вот, и взгляд у Степана изменился, когда понял, что денег ему не видать здесь.
– Проводишь? – обратился ко мне, и я, облизнув нижнюю губу, задумчиво кивнула.
– Ты, если что, приходи к нам, Степан. Мы всегда рады.
А мне хотелось закричать
Я наблюдала, как Степа обувается, и думала о том, почему парень ведет такой образ жизни? Не работает, гуляет за чужой счет. Неужели и девушек ему оплачивают?
Парень открыл дверь и только собирался выйти, как резко развернулся и прижал меня к стене, крепко схватив за горло.
– Узнаю, что солгала, мужиков на тебя натравлю. Сучка!
И он так же резко меня отпустил, оставляя в шоке от услышанного.
Сердце гулко колотилось в груди, губы пересохли, а к щитовидке подкатила боль. Я испугалась не зная, чего ожидать от этого человека. Да я, по сути, и так его не знала, лишь поверхностно, и то не самое хорошее.
Рукой обхватила горло и, сглотнув, поспешила захлопнуть дверь.
Когда я так сильно переживала в последний раз? Да не было у меня такого. Моя семья жила спокойно в любви и согласии и врагов не имела. Да Степан даже о деньгах ни разу с нами не заговаривал, пока отец был жив. А теперь что, осмелел? Решил шантажировать? И кого? Меня! Малолетнюю девчонку, у которой за душой ни гроша. Да и мама на мели, особенно сейчас, после покупки дорогих мазей и обезболивающих. Я и так чувствовала себя виноватой, а тут еще Степка со своими угрозами.
Смахнув слезу, я пошла на кухню, дабы не вызвать у мамы подозрений. Говорить ей о сцене в коридоре я не собиралась. Не хотела лишний раз волновать ее, зная, как сильно мама принимает все близко к сердцу. Ну а дурачок этот… что он сделает? Я ведь не соврала, у нас действительно нет денег.
– Мамуль, ну что, пирогом займемся?
Войдя на кухню, уточнила я, но тут же нахмурилась, увидев расстроенную родительницу.
– Ты чего? Папу вспомнила?
Я подошла и обняла маму, а та в свою очередь погладила меня по спине.
– Папу я не забываю, милая.
– Ну, тогда чего?
– Да не нравится мне приход Степана. Темнит он что-то.
– Мамулечка, все будет хорошо. По крайней мере, у нас есть Сережа. Мы не одни.
– Да, ты права, доченька.
Мама поцеловала меня в висок и вдохнула мой запах, носом уткнувшись в макушку.
Как же я обожала обниматься с мамой. Никто не мог заменить ее объятия, родной запах и заботу. Она мой самый важный человек в жизни. И таким был папа до тех пор, пока не остановилось его сердце. Нет, я и сейчас помню о нем, люблю, только уже никогда не смогу обнять.
У папы прямо на работе прихватило сердце. Ишемия. Он выпил таблетку, понадеявшись, что она поможет, а через полчаса его не стало. Обширный инфаркт.
Смерть отца и мужа стала для нашей семьи огромной трагедией, но мы нашли в себе силы жить дальше. Ради друг друга, ради нашего будущего, а мама всегда твердит, что живет ради своей дочери.