Ты будешь мой
Шрифт:
– Мама, что ты делаешь? – кричу я, когда она поднимает руки. – Мама? Мама!
– Тише! – приказывает она, заламывая мои руки. – Арин, дочка, просто… посиди вот так, хорошо? Я только…
Договорить она не успевает. Хрипит, безумно глядя перед собой, оседает на кровать, а потом падает на пол. Кончик кухонного ножа торчит в её горле, указывая на меня.
Под вспышку молнии Сильвен вытирает руки о валяющееся рядом одеяло.
Мой крик забирает гром.
ГЛАВА 4. Илва
Я в который раз дёрнулась, пытаясь освободить руки, но верёвка только сильнее врезалась в запястья. Запах крови заставил барса замедлить шаг и потянуть носом.
Я зашипела сквозь зубы. Чувствовать беспомощность было не впервой, но последнее время я от неё отвыкла. В конце концов, я достаточно регулярно пугала приближённых, чтобы у них и мыслей не возникало слово мне поперёк сказать.
А вот мысль убить у кого-то возникла.
Барс, не сводя с меня безумных глаз, ощерил клыки и хрипло завыл, припадая к земле.
Впору было выть в унисон.
Вообще-то, горные барсы никогда не нападают на дугэльских королев. Мы – госпожи этой земли, и все, кто живёт на ней, не могут причинить нам вред. Люди, разве что, составляют исключение – потому что у них хватает ума договориться с теми же гленцами. Но как же надо опуститься, чтобы пойти на сговор с варварами-фэйри? Я знала, что меня не любят, но думала, что до рождения новой королевы бояться нечего – ведь без меня Дугэл падёт.
Так что эйнийского барса я не ожидала. Его горный родственник уже лизал бы мои руки. Барс из Гленны – дело другое. Особенно если его ещё на всякий случай опоили какой-то гадостью, чтобы уж точно напал.
А меня – чтобы не колдовала. Интересно, зелье было во вчерашнем успокоительном? «Госпожа, я настояла ваш вечерний отвар как следует – чтобы вам хорошо спалось». Вернусь, четвертую гадину-горничную. Если вернусь.
Барс сделал пружинящий шаг ко мне. Ясно было, что сейчас он прыгнет – и мне конец. Потому что я ничего не могу, привязанная к дереву и с кашей в голове. Магии нужна сосредоточенность, а у меня плыло перед глазами. Сосредоточиться же на словах, как это делают другие, мне не по силам. С моим-то заиканием.
В общем, гленцам, которые организовали покушение и купили кого-то из моих придворных, стоило поаплодировать. Молодцы, зверьки, шансов мне не оставили. Ни единого.
Ветер принёс тяжёлый влажный запах далёкого тумана с гор. Последняя капля в моём бессилии: сейчас даже духи меня не услышат. Они придут мстить потом, когда я умру. Но мне уже будет всё равно.
Барс утробно рявкнул, собрался, покачиваясь – как сжатая пружина. Я рванулась последний раз, чуть не плача от отчаяния.
В воздухе свистнула стрела. Взвизгнув, барс кувыркнулся в воздухе, лишь слегка задев меня когтями – и тут же бешено воя, отпрыгнул. Я ещё услышала свист пары
Глядя на катающийся – и расплывающийся в моих глазах – клубок я хорошо понимала, что это не более чем отсрочка. Барс сильнее и быстрее человека, тем более потерявший от зелья голову бешеный зверь.
Мне бы рваться, выворачивая кисти – духи с ними, с моими запястьями, я жить хочу! Но привязали меня на совесть – шансов порвать верёвки не было.
Смешно умирать вот так – когда я уже прижала гленцев к ногтю, когда почти забрала их Эйнию, когда Дугэл на волосок от небывалого величия…
Ветер застонал со мной в унисон, поймал визг вскинувшегося барса – и минуту спустя я увидела выползающего из-под обмякшей туши человека. Он был в крови и плыл у меня перед глазами, как и всё вокруг. Так что когда он, пошатываясь, пошёл ко мне, я вообразила, что это гленец решил всё-таки добить меня своими руками. Наверняка колдун – зелёные колдуны могут справиться с барсами.
То, что кто-нибудь из фэйри сейчас, скорее всего, наблюдает неподалёку и уж конечно не стал бы лезть под когти барса, я тогда не понимала.
Над головами снова пронёсся, пригибая верхушки деревьев, ветер.
Я выпрямилась. Я королева, в конце концов. Ладно барс, но гленец моё отчаяние не увидит.
Я ждала насмешек, ждала блеска стали или магического сияния. А услышала удивлённое:
«Илва?»
В голове в очередной раз всё перевернулось.
Окровавленным кинжалом Рэян перерезал верёвки и успел подхватить меня на руки и закрыть собой, когда в воздухе свистнули ещё три стрелы. Я вскрикнула, а инесский принц спокойно проследил, как они превращаются в морские брызги ещё в воздухе, и с усмешкой произнёс:
«А у вас в Битэге весело, Илва».
Я попыталась собраться, встать, чтобы не быть ему обузой – но Рэян только крепче прижал меня к себе, закрывая изодранным грязным плащом.
Больше стрел не было. То ли среди покушавшихся не нашлось нормального колдуна, способного бороться с амулетом принца, то ли связываться с инессцем для фэйри было себе дороже. Совершенно верно: кому нужен гнев моря, которое обязательно придёт на землю Эйнии, стоит только отцу Рэяна пожаловаться своим друзьям – морскому народу.
Рэян нёс меня – я слышала его тяжёлое дыхание над собой и чувствовала терпкий запах пота и крови. До замка, быть может – не знаю, я быстро потеряла сознание. Очнулась уже в спальне, под присмотром лекарей и кудахчущих служанок. Рэян, с перевязанной рукой, прихрамывая, пришёл позже, вечером. Сонная от зелий, я посмотрела на него сквозь ресницы, поймала улыбку и провалилась в забытьё снова.
На следующий день мы уже завтракали вместе – и на этот раз я перевязывала моего принца. Барс! Конечно, я видела ратоборство в Инессе, и Рэян участвовал, да, смотрелось красиво – но сколько там от постановки, а сколько настоящего никогда не знаешь. И это я-то воин?