Ты будешь рядом

Ляпота Елена Михайловна

Я отпустила свою любовь.

Свободна от собственного эгоизма, как сказал Виктор. Рабыня своих ошибок.

Сегодня утром курьер принёс букет белых роз. Довольно редкая роскошь. Смелый и красноречивый поступок. Только я не люблю цветы. Коллин знал об этом. Но Сергей не знает меня так, как он. И я вообще не хочу, чтобы кто-нибудь узнал меня также как Коллин.

Я захватила букет с собой на работу. Пускай украсит наш кабинет и порадует моих питомцев. Хотя рыбки вряд ли что-нибудь понимают в розах.

Цветы наполнили своим ароматом всю

комнату. Мария загадочно улыбалась, поглядывая на свежие крепкие бутоны. Я улыбалась в ответ не менее загадочно. Вообще, я устала от того, что все глядят на меня, словно я была бомбой с часовым механизмом. Я живой человек и умею радоваться жизни. Даже если на душе кошки скребут.

Около полудня меня вызвал Виктор и предложил пообедать вместе. Теперь мы с ним словно старые закадычные друзья. Боль иногда сближает людей больше, чем любая радость. И не надо ни о чём говорить, просто быть рядом с человеком, который способен понять тебя лучше, чем все остальные.

Я согласилась. Почему мне было отказываться? И, само собой разумеется, я пригласила с собой Марию. Было бы неудобно, если бы она сидела за соседним столиком в одиночестве. Мария позвала с собой Бова. Бедный мальчик сначала опешил от неожиданности, однако всё же пошёл.

И слава Богу. Мне было с кем поболтать, чтобы отвлечься от грустных мыслей. Энтузиазма Бова хватало на нас четверых, потому что Виктор и Мария вели себя как косоглазые немые рыбы. Которым, к тому же, совсем не хотелось есть.

Напряжение между ними было почти ощутимым. Если стоять рядом и держать в руках электрический предмет, можно получить удар током. И в то же время они украдкой посматривали друг на друга, и в этих взглядах было столько нежности, столько невысказанной любви, что было невыносимо жалко видеть, как они мучаются.

Я не могла смотреть на это сквозь пальцы. Хоть кто-то в этом мире должен быть счастлив и жить в гармонии с самим собой.

– Мария, я могу попросить твою личную карточку?

– Зачем?
– удивилась Мария.

– Потом скажу. Но это очень важно.

Мария пожала плечами и полезла в сумочку. Бова удивлённо поглядывал на нас обеих. Виктор отвернулся и смотрел куда-то в сторону. Мария молча протянула мне карточку, после чего я совершенно спокойно полезла в карман Виктора, где, как я знала, лежала его личная карточка. Он не сопротивлялся.

Я сунула карточку Марии в руку Виктора, а его карточку протянула Марии.

– Хороший секс - это то, что вам обоим сейчас необходимо. И вы оба этого хотите.

Они не сказали ни слова. Но впервые за последние месяцы посмотрели друг другу в глаза. И взгляд этот был красноречивее любых слов.

Я взяла Бова под руку, и мы покинули кафе, оставив Марию с Виктором наедине. Думаю, сегодня мы справимся с работой без Марии. Ведь личная жизнь важнее, чем чтобы то ни было на этой Земле. И каждый, кто хоть раз любил, это понимает.

Вечером, когда я пришла домой, со мной связался Сергей. Едва я увидела на мониторе его напряжённое лицо,

я поняла, что у него важные новости. И, как подсказывала моя интуиция, совсем не хорошие.

– Лара, учёным на орбите удалось рассчитать примерную траекторию полёта "Татума 146-С", а также прогнозировать скорость полёта и время возможной стыковки с роботом.

– И какой их прогноз?

– Не самый утешительный. Цель их полёта довольно далека. Непонятно почему выбрали именно её. Корабль движется на предельной скорости. Мы не сможем их догнать, потому как "Татум 146" - самый скоростной среди управляемых человеком.

– А робот, что летит за ними? Он может?

– Мы не можем им управлять. Он обладает автономной системой автонавигации, то есть фактически сам себе хозяин. Он чётко следует заданной цели и настроен следовать за "Татумом" на той скорости, которая для него оптимальна. В этом вся проблема. Он движется медленнее и скоро начнёт отставать.

– Значит они вообще не встретятся?

– Когда "Татум" достигнет стабильной орбиты, он остановится. И робот сможет перестроиться и догнать его.

– Сколько лет придётся ждать?
– это был единственный вопрос, который меня интересовал.

– Точно никто не знает. Выдвигают разные версии.

– Я хочу знать границы этих версий.

– От двадцати до четырёхсот лет.

Двадцать это минимум. А через четыреста лет команда перестанет существовать. Учёные умеют быть весьма жестокими, говоря по сути никому не нужную правду. Двадцати лет вполне достаточно, чтобы моя надежда умерла окончательно и превратилась в прах.

Через двадцать лет мне будет сорок восемь. А Колину всего тридцать шесть. Двенадцать лет разницы. И даже если сделать пластику, я всё равно стану другой. Моя душа тоже постареет на двадцать лет.

Что же делать? Ответ один: жить дальше. Легко сказать, труднее подсказать как.

И ничего нельзя поделать. Это была как раз та ситуация, когда выхода нет никакого. Как неправы те, кто утверждает, что выход есть всегда.

Но моя участь ещё не самая худшая, Я на секунду представила себе, каково будет Коллину, когда он вернётся через столько лет и обнаружит, что мира, в котором он жил и куда спешил вернуться, больше не существует. Не будет ни любимой женщины, ни друзей, ни родителей, никого, кто был ему дорог. От этого можно сойти с ума.

Если бы я знала...Если бы я только могла предположить, я бы не отпустила его одного. Я бы полетела вместе с ним, и сейчас мы были бы рядом. Мы проснулись бы вместе через двадцать лет, и наша любовь помогла бы нам выжить в новом, чужом нам мире.

Но я была лишена такой возможности.

Иногда ответ на самые трудные и нелепые вопросы приходит случайно, как бы сам собой. Почему я решила, что у меня нет такой возможности?

Коллин глубоко спит далеко в космосе. Но чтобы проснуться одновременно с ним, мне вовсе необязательно находиться рядом. Я могу всё это время спать, как и он, здесь на Земле.