Ты для меня одна
Шрифт:
– Ты охолони, а то сейчас помру от страха, – усмехаюсь я. – Приобнял в машине на заднем сиденье дочу твою, чтобы в чувство привести. А то сердится на меня до сих пор, шипит, как кошка дикая. Вот я и включил план Б.
– То есть ты хотел отшпилить мою девочку прямо в машине? – Фрол со всего размаха бьёт кулаком по столу, по экрану идут помехи.
– Почему отшпилить-то? – подскакиваю я на кровати.
– Потому что это всегда был твой план Б! – рокочет Фрол, как турбина. – Ребёнок только приехал, а ты сразу под юбку полез?
– Небеса! Как вы с Марусей похожи! – падаю я обратно на подушку. – Не собираюсь продолжать
Сбрасываю звонок и отключаю персонайзер. Сходу надеваю на голову ободок и с удивлением смотрю на стены из красного кирпича. Я ведь только недавно перекрасил их в белый. Что-то со мной не так. Подношу руку к лицу и меня прошибает пот. Где моя борода? Стук в дверь и, не дожидаясь разрешения, в комнату входит Маруся. Роскошные локоны обрамляют худенькое личико, серые глаза полны решимости. Скинув с плеч мокрый плащ, Маруся бросает его на стул. Вроде жара на дворе! Оглядываюсь на окно. По стеклу барабанит дождь в серой рассветной дымке. Рывком подрываюсь с постели, и прыгая на одной ноге, натягиваю джинсы.
– Почему ты до сих пор не позвонил? Забыл про мою днюшу? – улыбается Маруся и стягивает с плеч клетчатый платок, оголяя худенькие плечи. Что за смелый наряд? Шёлковый топик и мини-юбка с кромкой чулок под ней. Как родители дочь в таком виде из дома выпустили? Или Папа Карло там с утра пораньше опять пытается Буратино нужного пола выстругать?
– Думал, что ты ещё спишь, – раскрываю я объятья, забыв напялить майку. – С днём рождения, котёнок!
Маруся подходит ко мне и, заглядывая в глаза, обнимает за шею руками-ледышками, встаёт на цыпочки и тянется к моим губам, чуть приоткрыв рот. Я в полной растерянности. Прекрасно понимаю, что она хочет, но так мы ещё не здоровались. Мы вообще так никогда не делали. Пытаюсь отстраниться, но меня будто что-то не пускает.
– Поцелуй меня, пожалуйста, – робкая просьба и бездонные, серые глаза сносят мне крышу. Я отстраняю Марусю от себя и проглатываю ком, вставший в горле.
– Я же съем тебя, Маруськин! Волки не знают пощады, – отшучиваюсь я, невольно съезжая руками на её бёдра.
– Я для этого и пришла, – голос её дрожит.
– Ты подожди тогда немного, – выбираюсь из нежных объятий, и ретируюсь к дверям. Глупышка! Не понимает, что я порву её, как тузик грелку. Во мне всё клокочет. Нельзя же так с утра врываться к здоровому мужику в спальню. Маруся обгоняет меня и поворачивает ключ в замке.
– Что ты делаешь? – прислоняюсь я к стене. Столько лет я учился сдерживаться рядом с Марусей и даже мысли не допускать о ней, как о женщине. Потому сейчас, подавив невольный порыв, легко беру себя в руки.
– Ничего, – пожимает Маруся плечами и идёт к окну.
Даже походка у неё сегодня другая, пожираю глазами стройную фигурку. Маруся открывает раму и морозный воздух врывается в комнату.
– Э, ты чего делаешь? – я бросаюсь к окну, но уже слишком поздно. – Ты зачем выкинула ключ?
Маруся закрывает раму и садится на подоконник. На её лице сияет победная улыбка.
– Котёнок хочет познакомиться поближе с волчонком! – невинным голоском произносит она.
Волчонок в моих штанах с готовностью поднимает голову.
– Тихо, успокоились! – говорю я ему и разбушевавшейся с утра пораньше отчаянной деве. – Хотелось бы по-людски. Прийти к Фролу, попросить руки прекрасной принцессы. А потом свадьба, кольца, все дела.
– Ну ты нормальный? –
Она показывает мне мизинец, на который пятнадцать лет назад мной надето кольцо.
– Ох, Маруся, Маруся! – Я закрываю глаза и прислоняюсь спиной и затылком к кирпичной стене. Приятная прохлада окутывает тело, но не разум. И как теперь выруливать?
– Я люблю тебя, Руслан, – Маруся, тихо подкравшись, целует мою грудь.
Несокрушимый фрегат идёт ко дну. Я подхватываю мою малышку на руки и, как бесценное сокровище, несу в постель. Марусины глаза горят лихорадочным огнём, а тело дрожит. Кладу дерзкого котёнка на ещё сохранившую моё тепло простыню и вытягиваюсь рядом. Маруся что-то хочет сказать, но я подношу палец к её губам. Накрываю их своими и языком проникаю во влажный рот. Какая моя девочка вкусная! Глаза в глаза мы изучаем друг друга, точно видим впервые. Она отвечает на поцелуй сначала робко, но вдруг всасывает мой язык так, что давится им.
– Полегче, котёнок, – шепчу я ей. – просто расслабь губки, я сделаю всё сам.
– Ты меня любишь? – прижимается она ко мне всем телом.
– Больше жизни, – я сажусь и тяну Марусю за собой. Ставлю перед собой на колени и стягиваю с неё топик. Залипаю взглядом на роскошной груди. – Ты просто богиня, коть!
Маруся стоит, закрыв глаза, сцепив руки за спиной. Коротенькая юбочка всё ещё скрывает от меня бёдра. Но их я оставлю на десерт. Поднимаюсь к Марусе и снова приникаю к чуть припухшим губам. Мать моя женщина, как же она напряжена. Где взять столько ласки, чтобы она доверилась мне полностью? Сдерживаться всё сложнее, и я валю Марусю на подушку. Покрываю поцелуями по-девичьи тонкую, нежную шею, плечи, беру в рот испуганно сжавшийся сосок и разминаю его языком. Сдерживать себя больше нет сил, и я понимаю, что в штанах у меня сейчас рванёт посильнее, чем ядерный взрыв. Сказывается нехватка женской ласки. Нужно немного сбавить накал. Отрываюсь от нежной груди и смотрю на Марусю.
– Малышка моя! Сладкая девочка, – тихо шепчу и утираю слёзы, бегущие по её щекам. – Никому тебя не отдам, никуда не отпущу.
– Я правда теперь твоя? Совсем, совсем? – лепечет Маруся.
– Совсем, совсем, – я кладу ей ладонь на живот, и понимаю, что до безумия хочу своего котёнка. Рукой забираюсь под юбку и утыкаюсь пальцами во влажную плоть.
– Ты без трусиков что ли? – меня трясёт, как припадочного.
– А зачем они мне теперь в спальне? – натянуто улыбается Маруся.
– Что ты со мной делаешь? – утыкаюсь ей головой в живот, одной рукой путаясь в пуговицах на джинсах. Сжимаю рукой волчонка, с которым настала пора познакомить Марусю. Твою ж дивизию! Если не сдержусь, залью сейчас всё вокруг. Вроде немного отпустило.
– Хочу, чтобы ты меня ещё поцеловал, – просит Маруся.
Ложусь на неё, удерживая вес на локтях и удобно устраиваясь между бёдер. Юбка съехала вверх, а стройные ножки в чулках ловко обхватили меня. Трусь о нежную девочку пульсирующим стволом, понимая, что там внизу ни одной волосинки. Что ж я за дуб такой? Нужно же слова всякие говорить, чтобы Марусе запомнился первый раз, а я мысленно уже долблю её без продыху.
– Я тебя поцелую, – касаюсь Марусиных губ. – Но немного иначе. Ничего не бойся и тебе понравится.