Ты для меня?
Шрифт:
Ох, Лера! Вырвать бы тебе твой язык!
К слову, кто сказал, будто воздух нельзя потрогать? Сейчас он казался очень густым, и вполне осязаемым. Что-то лязгнуло, под ногами. Она резко пошатнулась, но, к облегчению, равновесие удержала. Просто, закончилась мощеная дорожка, и начался ухоженный, недавно постриженный, и все еще ароматный газон. Все бы ничего, но в нем полностью утопали ее шпильки. Уходили прямо в землю. Сковывали движения.
Очень вовремя!
Не
Отправив к обуви свой маленький клатч, в защитном жесте выставила вперед опустевшие ладони:
— Не приближайся!
В таком состоянии, он пугал. И очень. Поджилки тряслись.
— Так останови!
Не остановила. Давыдов находился уже так близко, что можно было почувствовать мощное, и далеко не размеренное, биение его сердца. Игнорируя просьбу, мужчина быстрым и ловким движением извлек шпильку из ее прически, и отбросил в сторону. Подобная участь настигла и последние две. Волосы в тот же миг, густым каскадом заструились по плечам. В то самое мгновение, на смену волнению и страху пришло невероятное раздражение, и гнев — она потратила на укладку около часа.
— Ты…ты же испортил мою прическу! — Разбавила вечернюю тишину гневным возмущенным возгласом.
— А ты — мою жизнь! — Гаркнул в ответ, заставляя непроизвольно вздрогнуть. — Кому обиднее?
Могла возразить, но не стала. Ведь, он в какой-то степени…прав.
— Смотрю, на член Терехова, конкретно нацелилась! — Вынес вердикт, закончив сканировать ее дрожащее тельце.
Спокойно. Спокойно!
Ох, как же тяжело давалось внешнее равнодушие и холодность. Тем не менее, Лера заставила себя натянуто улыбнуться, и произнести с придыханием:
— Не отрицаю. Я не раз ему отказывала. Пришло время и поощрить!
Девушка распрямила плечи, выталкивая грудную клетку вперед, демонстрируя тем самым глубочайшее декольте. Плавно обернулась вокруг своей оси, на мгновение, открывая мужскому взору обнаженную спину.
— Как считаешь, ему понравится? Или, лучше что-то, более классическое, но с чулками?
Руки Германа резко сжались в кулаки. Сильно. Буквально, до побелевших костяшек. Скулы заходили ходуном от напряжения. Каждая мышца превратилась в сталь, внушая еще больший трепет. А взгляд…он не принадлежал более Давыдову. Перед ней стоял незнакомец. Незнакомец, способный на все.
Цепенея от ужаса, Лера осознала, что это конец. Перегнула палку, пытаясь вывести его на эмоции. Вот сейчас он ее и убьет. И прикопает прямо в клумбе с незабудками!
—
— Эта девчонка еще и сомневается!
Глухо и озлобленно. Сквозь стиснутые зубы.
— Да. — Нервно сцепила пальцы в замок. — И хотела извиниться. Сразу же. Но…телефон был уже вне зоны…
Он что-то достал из кармана, и бросил к ее ногам.
— Этот?
В тусклом свете фонаря, Лера разглядела его мобильник, с разбитым вдребезги экраном.
— Что произ…
— Сломался. — Прервал холодно. — В самый неподходящий момент. Весь день партнеры не могли дозвониться.
Изумленный вздох слетел с губ, когда поняла смысл сказанных слов. Он разбил его. Разбил! Сам. Из-за нее. От злости…а возможно, Господи, помоги, и ревности!
— Я не собираюсь спать с ним, — произнесла, удерживая на себя тяжелый взгляд чернющих глаз.
— Конечно, не собираешься! — Припечатал ледяным тоном. — Если бы собиралась, наверняка, вырядилась бы в монашескую рясу, а не просто оголилась!
— Даже, не планировала!
— Заметно!
Не прошибаемый!
Она готова была вцепиться в его волосы, или просто хорошенько треснуть по голове. Вместо этого, прикрыла глаза, и, досчитав до десяти, мягко прошептала, пытаясь до него достучаться:
— Мне важно присутствовать на данном мероприятии, Герман. Просто потому, что внесла немалый вклад, чтобы этот день вообще наступил. К тому же, меня ждет Глеб!
Что-то в оскале мужчины ей совершенно не понравилось. И интуиция не подвела.
— Не заблуждайся, милая! — Почти ласково, приподнял за подбородок. — Тебя ждет вовсе не Глеб. Тебя ждет подвал, наручники, и ремень!
Лера ошарашено вытаращилась на Давыдова, пытаясь определить степень его серьезности. Неужели, на подобное наказание он и намекал?
— Врешь!
— Вру, — обнадежил, чтобы добить окончательно следующей фразой. — Наручников у меня нет. Придется зафиксировать подручными средствами.
Эффект разорвавшейся бомбы. Серьезен! Он, мать его, серьезен!
— За…зачем? — К своему стыду, начала заикаться. Только вот…от страха ли?
Герман подался вперед, опаляя губы горячим дыханием. Однако взгляд его был острее лезвия бритвы, заставляя внимать каждому слову, а не уплывать, от столь явной близости.
— Чтобы приковать тебя к тренажеру, а самому свалить на вечеринку. Тр*хнуть там первую попавшуюся девку, а потом вернуться к тебе, и расспросить, какого это? Знать, что должно произойти, но не иметь возможности повлиять на ситуацию? Думать, оставаясь связанной по рукам и ногам, отодрал он там кого-то или нет? Быть может, только тогда ты и поймешь, что чувствовал я, сегодня утром!