Ты должен быть сильным. Ветры, дующие из ниоткуда
Шрифт:
Гарри прошептал несколько слов и взмахнул рукой. В последний момент он видел, как парень улыбнулся ему, а потом его лицо стало безмятежным, и он потерял сознание.
– Теперь с тобой все будет хорошо. – Гарри прошел вперед и коснулся кубка. Он оказался на старом кладбище. *Поднявшись на ноги и отряхнувшись, юноша осмотрелся. Кругом тихо-тихо и как-то нереально. Отчаянно всматриваясь в темноту, он заметил, как медленно, огибая могилы, к нему приближается человек. Роста невысокого, лицо скрыто капюшоном, в руках сверток, который он несет с осторожностью.
И тут случилось то, чего Гарри меньше всего ожидал: шрам взорвался такой болью, какой он никогда прежде не испытывал. Палочка выпала, он закрыл лицо руками, и упал на траву, как подкошенный. Он ничего не видел, чувствовал только, что голова раскалывается от боли. Коротышка в плаще положил сверток на землю, достал волшебную палочку и потащил Гарри к мраморному надгробью. Затем развернул его и прислонил к камню спиной. Но Гарри все-таки успел заметить при слабом мерцании палочки высеченное на камне имя «ТОМ РЕДДЛ». Все шло правильно.
Из палочки незнакомца потянулись веревки, и он начал привязывать Гарри к надгробью. Под капюшоном слышалось прерывистое, лихорадочное дыхание. Гарри попытался сопротивляться, но коротышка ударил его кулаком, и Гарри заметил: на руке у него не хватает пальца. Так вот кто на них напал — старый приятель отцов Хвост. Так вот куда он делся после того, как пропал из Хогвартса. Видимо, крыса почувствовала Сириуса и побежала искать спасения у хозяина. Именно по этому они и не нашли ее на карте.
— Ты! — выдохнул Гарри.
Хвост, ничего не ответил. Он кончил колдовать с веревками и теперь трясущимися руками ощупывал каждый узел, проверяя, крепко ли Гарри привязан. Убедившись, что Гарри не может шевельнуть ни рукой, ни ногой, Хвост вытащил из-под плаща черную тряпку и грубо запихал ее в рот пленнику. Затем, так же молча, обошел Гарри и скрылся у него за спиной. Гарри не мог повернуть головы и видел лишь то, что перед ним. Сверток, замотанный в мантию — Гарри подумал, что это младенец, — рядом с надгробьем. Кажется, и правда в нем кто-то есть: сверток неуклюже зашевелился. Гарри смотрел на него, шрам снова обожгла боль, и он вдруг отчетливо понял — он хочет знать, что в свертке, хочет, чтобы Хвост его развернул...
Под ногами раздался шорох. Гарри глянул вниз: по траве вокруг надгробья скользит огромная змея. Снова послышалось быстрое, прерывистое дыхание Хвоста. Похоже, он тащит что-то тяжелое. Вот он опять в поле зрения, волочит каменный котел, в котором слышится плеск воды. Котел огромный, в нем бы уместился крупный мужчина; таким Гарри не приходилось пользоваться.
Сверток, лежащий на земле, зашевелился сильнее. Находящееся там существо, казалось, рвется наружу. Хвост сунул под котел волшебную палочку, и оттуда выстрелили языки пламени. Змея поспешно уползла в темноту.
Жидкость в котле нагрелась быстро. Не прошло и пяти минут, как она уже кипела вовсю, бросая вверх пунцовые
— Скорее!
Кипящая поверхность жидкости вся превратилась в искры и сверкала, точно усыпанная бриллиантами.
— Все готово, хозяин.
— Пора... — изрек ледяной голос.
Хвост развернул сверток, не поднимая с земли; увиденное исторгло бы из груди Гарри пронзительный вопль, не будь у него во рту черного кляпа.
Как будто Хвост, споткнувшись о камень, вывернул его из земли, и под ним оказалось что-то вроде скользкого слепого червя, нет, в миллион раз хуже. Принесенное Хвостом на кладбище существо напоминало скорчившегося младенца. Но только очертаниями, во всем остальном оно ни капли не походило на человеческого детеныша. Чешуйчатое безволосое тело цвета сырого мяса, слабые, тонкие ручки и ножки, а лицо — такого ни у одного ребенка отродясь не было — приплюснутое, как у змеи, с блестящими красноватыми глазами-щелками.
Существо казалось почти беспомощным. Оно протянуло ручки к Хвосту, обняло за шею, и Хвост его поднял.
В этот миг капюшон упал у него с головы, и Гарри увидел на бледном лице крайнее отвращение. И не удивительно. Гарри понимал, что директор не мог сделать из дневника ничего хорошего, но это превзошло все ожидания. Вспоминая харизматичного веселого Тома, юноша содрогнулся. Хвост поднял свою ношу над котлом и искры, танцующие на поверхности жидкости, осветили на мгновение плоское злобное лицо. Хвост опустил существо в котел, и оно с шипением исчезло. Гарри услышал, как тельце мягко стукнулось о каменное дно котла.
И тут Хвост заговорил. Голос его дрожал, выдавая панический страх. Он поднял палочку, закрыл глаза и с трудом произнес:
— Кость отца, отданная без согласия, возроди своего сына!
Земля под ногами Гарри разверзлась, оттуда выпорхнула тонкая струйка праха и, повинуясь мановению палочки, нырнула в кипящую жидкость. Сверкающая поверхность, зашипев, лопнула, искры разметало по сторонам, и жидкость в котле стала ядовито-голубой.
Поскуливая от ужаса, Хвост вытащил из-под плаща длинный тонкий серебряный кинжал и снова заговорил, на сей раз каждое слово сопровождая истеричным всхлипом:
— П-плоть... слуги... отданная д-добровольно... оживи... своего... хозяина!
Вытянул перед собой правую руку, ту, на которой нет пальца, крепко сжал кинжал в левой и замахнулся.
Гарри мгновенно понял, что сейчас будет, и успел зажмуриться. Но уши-то он не мог зажать и невольно услыхал безумный вопль, пронзивший его сердце, как будто Хвост ударил и его кинжалом. Что-то со стуком упало на землю, Хвост тяжело задышал, и тут же раздался всплеск зелья, вызвавший у Гарри приступ дурноты. Он не смог открыть глаза... но даже сквозь веки увидел — зелье стало кроваво-красным...