Ты дура. Приключения продолжаются!
Шрифт:
Если конечно, все получится.
Вот интересно, на кого свалился тот сапог? Мы ведь его просто так пихнули, даже не глянули, куда. Что подумал тот, на кого упало это чудо с неба? Подумал, что его обронил кто-то из богов? Или что это дождь такой странный?
Уф, как колени болят…
Рика я нашла за малым столом. Туда сажали тех, у кого не общее меню. В основном, тех, кто выздоравливал после болезни или ранения. Или еще от чего. Сейчас за малым столом сидело всего восемь человек. Три худых парня с тоской смотрели на жареного поросенка — будто перед ними не еда была, а Лолита без грима. Поросенок тоже не светился радостью — розовая мордочка презрительно
В животе голодно буркнуло…
— Рик, а почему ты так упорно выпихиваешь меня в племя? Это из-за кошмара? Так это ж глупо!
Бедрышко курочки, которую я пристроила Рику на тарелку, немедленно встало шаману поперек горла. Он даже закашлялся.
— Осторожней! — я уже примерилась стукнуть его по спине, но не понадобилось, — Гаэли и Радиликка дотянулись первыми.
— Тоннирэ, в чем дело?
Остальные горе-едоки с удовольствием отвлеклись от еды и уставились на нас. Даже бедная толстушка отвлеклась от поросенка своей мечты.
— Ничего, мастер, — шаман уже пришел в себя и даже вроде как улыбнулся, — Все в порядке.
Гаэли с сомнением погладил лапкой косичку-бороду… но Радиликка, наклонившись, шепнула ему что-то на ухо (если это ухо, конечно), и дед отстал, снова занявшись самым важным на свете делом: кормить с лапок любимую голубокожую супругу. Прямо зависть берет… Едоки еще немного поглядели, но поняли, что ничего интересного им не светит, и со вздохом вернулись к водорослям-салатам. Троица почти с ненавистью уставилась на поросенка. Ясно. Наверно, тут тоже есть эта… забыла, как называется… болезнь такая есть, когда есть не хочется. А надо. Вот они и придумывают, как бы съесть поменьше. Бедняги.
— Александра, тебе кто про кошмар сказал? — Рик меня кормить «по романтике» не собирался. Да ладно, потерплю, только… только почему глаза такие встревоженные? Что творится, а?
— Сказал? Никто. Я сама видела, как ты… Минутку… А что он должен был говорить?
Несколько секунд мы смотрели друг на друга «кто-кого-переглядит-переупрямит». Наконец Рик сдался и отвел глаза.
— Видно, все-таки судьба такая… ничего от тебя не скроешь.
Вот именно!
— Ага, и запомни на будущее! — но радости от своей «победы» не было никакой. Во-первых, я не рикова мамочка, не побеждать хочу, а чтоб все было на двоих, по согласию. Во-вторых, если Рик от меня что скрывает, то ясно — пугать не хочет или расстраивать. А значит, мне сейчас придется перепугаться или расстроиться. Что случилось?
— Не здесь, — покачал головой Рик. — Поговорим в комнате…
— Ладно.
Интересно, он свою комнату уже видел? Там «опыт» уже убрали или он так и лежит пятнами на стенках? Ладно, поговорить-то не помешает?
— Идет. Рик, а… а-а!
Я еле удержалась, чтоб не заверещать — мне что-то защекотало руку и, опустив глаза, я увидела… чью-то перекошенную рожицу. Поросенок! Чертов поросенок вдруг очутился прямо передо мной. А рядом с ним оказался один из той тощей троицы. Парень нерешительно улыбался и тянул руку к моей тарелке. В другой руке была вилка с ломтем поросятины.
— Госпожа… не хотите кусочек?
Понятно. Несчастные… как там называется эта болезнь? А-а, диарея…
Снег был неправильный. Серый. Мрачный какой-то. Как пепел. И легкий, как пепел — ветер гнал его, пересыпая сугробами, наметая… наметая вокруг фигуры человека. Солнце в небе светило как-то тускло, точно лампочка, бинтом обмотанная, и видно было плохо… но что человек был мертвый, ясно. Серый снег облепил его лицо, набился в волосы. И не таял. Больше не таял… Рик, это Рик? Даже под ледяной коркой видно, что он худой до ужаса, тронь — переломится, что же это такое… Что это?… Под лучами странного солнца еле заметно поблескивали тусклые цепочки, обвившие его с ног до головы.
— Ты грела меня до последнего, — голос Рика был странно хрипловатый, будто простуженный. — Тут все оплавленное…
— Я? — и только тут я поняла, что этот холм, который защищает замерзшего шамана от сильного ветра — длинный, странно изогнутый, изломанный какой-то холм — это тело дракона. Мое тело. Пепельный снег то и дело сдувало, и тогда открывалось то исковерканное крыло, вмерзшее в лед, то кожа почему-то без чешуи… то голова с закрытыми глазами. Это я, это была я… — Рик, что это? Это же…
Шаман тронул прозрачный «зонтик». Изображение дернулось и застыло.
— Ты же хотела знать, что мне привиделось. Вот это.
Я глянула на «это» и поежилась. Ничего себе кошмарики тебе снятся, Рик. Тут действительно есть от чего проснуться в холодном поту.
— Я поэтому хочу, чтобы ты была от меня подальше, — протолкался в уши виноватый голос шамана. — Хотя бы пока, дней пять. Сам я покидать университет не могу. Пока не определится новая линия…
Про линию я пропустила мимо ушей — все пыталась оторваться от двух фигур, замерзших в сером снегу… жуть какая. Эти цепочки — на руках, на горле — очень похожие на те, в замке психованного черного мага — Рик боится плена? Этот снег жуткий — холодом так и несет от картинки, холодом и жутью. И моя фигура. Почти бескрылая, скорченная… теперь мне самой кошмары снится начнут. И правда, надо в племени малость пожить. А то перепугаешься во сне, разозлишься и готово. Заснула девушкой, проснулась дракошей. И все вокруг в пепел. Так можно, я интересовалась. В пещерах это еще ничего. Поэтому, кстати, дракошам, когда они болеют (редко, но бывает), и отводят что-то вроде отдельной комнаты. На всякий… хм, пожарный. А вот в комнате…
— Подожди… а огнем ты почему кидался?
Вместо ответа Рик протянул руку…и выключил «зонтик». Тот потух.
— Не поняла. В чем дело?
Там дальше Ставинне появляется. И… словом, не стоит тебе смотреть.
— Рик, это же только сон! — я покосилась на «зонтик» и раздумала спорить. — Хотя ладно, что там смотреть.
— Конечно…
Может, я бы и не полетела в племя. Во-первых, было страшно интересно, удалось ли все-таки моей будущей свекровушке отмыть пятна от зеленого камня. Во-вторых, жалко было оставлять новых подружек… ну и Ляпчика. В-третьих, хочется поскорей узнать, что там все-таки с хатарессой будет. Да и принц в универ собирался…повидаться бы.
Но Рик попросил — мол, ему будет спокойнее. Пришлось лететь.
— Сандри, эй, ты чего хохолок опустила? Родители ждут, патрон жив-здоров и не злится, День Невест впереди! — Гарри лихо кувыркнулся через крыло и снова занял место рядом. — Все хорошо!
— Да.
— Аррейна, скажи ей!
— Что сказать? — Аррейна нырнула вниз, на лету подхватила плывущую гирлянду пуховых семян и со смехом забросила мне на шею. — Не горюй, Сандри! Десятик пролетит — не заметишь! И вернешься к своему патрону…