Ты еще маленькая

Майер Кристина

Разговор выходит долгим и напряженным. Их задача меня переубедить и обрадовать Хаватских. Я свое слово сказал. Мы переговоры не ведем, но в таких ситуациях сторона обидчика начинает долго и нудно что-то объяснять, доказывать, просить.

— Они просто хотят перед ней извиниться, — говорит Сокур – мой однокурсник. Только поэтому он здесь. Пять лет мы нормально ладили, но если он не перестанет выгораживать своего знакомого, все изменится.

— Извиниться за то, что хотели ее опоить наркотой и изнасиловать?

А может, за то, что у нее от передоза сердце остановилось? — зло цежу, я в шаге от того, чтобы объясниться с ним на кулаках. Кулесов и так мною недоволен, последние тренировки срываю, драка мне точно боком выйдет – исключит из сборной по боксу.

— Да он в неадеквате был, ничего бы не сделал…

— Ты это мне рассказываешь?! — делаю шаг навстречу. — Сколько закрытых дел с таким прецедентом у вашего дружка? — напираю на них, отступают. Я точно знаю, что больше трех.

Они не в первый раз опаивали понравившихся им девчонок и пускали по кругу. Три случая – это когда жертвы нашли в себе силы написать заявление, а сколько молча проглотили и живут с этим? Меня тянет убить Хаватского. Только подумаю, что за Рыбку никто бы не заступился…

Испортили бы девчонку и бросили! А потом закрыли бы ей рот угрозами, посмей Ксюша написать заявление. Вряд ли бы там и ее дядька помог.

— Так закрытых ведь, — тянет Сокур. — Мы тут все беспредельничали. Посвящения устраивали. Вы с Макаром тоже принимали участие, — напоминает он.

Сокур прав, за некоторые случаи реально стыдно. Беспредела не было с нашей стороны, да и чужой беспредел тормозили, но бывало всякое: то конкурс сисек в спортзале, то устраивали бои между ботанами на деньги, то конкурс на лучшую частную порнуху с крупным денежным призом. Участвовали обычно бюджетники и нарики, тем всегда бабло нужно, но были и мажоры, лица только прятали…

— Есть границы, которые нельзя переступать, — практически уперевшись ему лбом в лицо.

— Граница тут только одна: тронули твою девочку, — делает шаг назад Сокур.

— Граница – это то, что все должно быть добровольно! Вот ее мы никогда не переступали! — повышаю голос, но тут же кошусь на окна дома, будто точно знаю, что Рыбка там стоит и переживает.

— Тим, я ведь поговорить приехал, а не драться! — отступает еще на шаг. — Хаватский не уступит, не даст младшему сесть, — Сокур волнуется, ведется, но не сдается. Видимо, его тоже чем-то приперли. — Нахрена войны развязывать? Вопрос ведь можно решить. Сделайте предложение, они его рассмотрят.

— Передай Хаватским, что от тюрьмы эту троицу спасет только военный контракт на три года с частной конторой. Если согласятся, получат координаты конторы. Выбирать ее будем мы, — делаю предложение, которое наверняка внимательно рассмотрят.

Будут просматривать связи Марата, чтобы понять, куда бросят утырков, и можно ли их будет откупить? Откупить будет нельзя. Есть у Марата друзья, которые занимаются подобным бизнесом, но самые

жесткие и принципиальные – Ардановы. Тех подкупить невозможно. Вину эти уроды смоют потом и кровью.

— Я тебя услышал, передам, — протягивает руку, но я ее не пожимаю. Разворачиваюсь и ухожу в дом – успокаивать и отвлекать Рыбку от плохих мыслей…

Глава 49

Ксюша

Мне показалось, что я знаю одного из них. Видела в «Прогрессе». Возможно, мне просто хотелось верить, что приезд этих людей никак не связан со мной. Тимур злился, напирал на оппонента, но отступал. Другие пока стояли в стороне и не вмешивались. Тихонько приоткрыла окно, но разобрать слов не получилось.

Телефон в кармане разрывается громкой трелью, скорее прикрываю окно. На экране имя сестры. Вызов не принимаю. Она звонит снова. Неужели что-то случилось? Третий звонок я уже не могла игнорировать.

— Ты что трубку не берешь? — начинает с наезда Машка. — Я устала тебе набирать, — недовольно сопит в трубку.

— Что-то случилось? — хочется скорее выяснить и положить трубку. Мой взгляд прикован к картине за воротами. Только бы не подрались…

— Случилось! Меня целый час на вашем долбаном КПП продержали! Словно я преступница какая-то! Раньше таких проблем не было, мы ведь спокойно сюда приезжали. Водитель такси хотел уже оставить меня там, — возмущалась Машка, а я отвлеклась от картины за окном, до меня наконец-то доходит, что она приехала сюда. К нам в городок.

— Ты с подругами решила посидеть в местном клубе? — с надеждой в голосе. Не самая ее хорошая идея, но лучше так, чем ее приезд в дом Тимура.

— Что мне делать в клубе? Тут цены космические даже на воду! Я приехала к тебе в гости, сестренка. Папа сказал, что следовало бы тебя проведать.

В этом вся Машка – сваливать вину на других! Уверена, что папа имел в виду совсем другое.

— Проведала бы, пока я лежала в клинике, — я злюсь. Я очень сильно злюсь. — Маша, так не делается! Ты собираешься заявиться в гости к малознакомому парню, даже не спросив у него разрешения? — я закипаю, и мне хочется высказаться в ее адрес матом.

— Я приехала в гости к тебе! Вы ведь теперь вроде живете вместе? Или ты обманула? — не хочу анализировать оттенки ее голоса, там непонятно, обрадовалась она или возмущена, что зря проделала такой путь и потратилась на такси.

— Машка, ты дура, скажи мне? Разворачивайся и поезжай назад! Когда Тимур пригласит тебя в гости, тогда и приедешь, — очень надеюсь, что этого никогда не будет.

— Не поеду я обратно, у меня нет лишних денег! Скинь геолокацию, я не знаю адреса! — кричит в трубку. — Подождите несколько минут, сейчас поедем, не видите, я по телефону разговариваю? — раздраженно говорит Машка, это явно адресовано водителю. Не удивлена, что он хотел ее высадить и уехать.