Ты еще пожалеешь, босс
Шрифт:
— Вон оно что, — задумчиво произнесла она. — Ну заходи. Может, Богдана заодно дождешься.
Дома у друга я бывал часто. И сейчас, зайдя внутрь, сразу понял, что здесь ничего не поменялось. Это было странно. То есть наверное это было объяснимо — вроде не так давно Крестовский объявил о своей помолвке, но… Все равно слишком мало здесь было следов женщины. Когда мы съехались с Лилей, уже через пару дней моя квартира преобразилась — не то, чтобы до неузнаваемости, но друг первым делом заявил, что она перестала быть холостяцкой берлогой.
Так вот у Боди в доме все осталось по-прежнему. Казалось
— Что будешь пить? Снова кофе?
— Необязательно, — ответил, проходя за ней в кухню. — На твой вкус.
— Доверяешь мне? — искренне удивилась Руслана.
— Почему нет?
— Может, потому что ты практически открытым текстом назвал меня охотницей за деньгами? — усмехнулась она.
— А ты такая? — спросил я. Вроде бы в шутку, но сам не заметил, как напрягся в ожидании ее ответа.
— Какая разница, что я скажу — ты ведь все равно будешь думать то, что тебе удобнее.
— Почему ты так в этом уверена?
Девушка задумалась — ее рука даже зависла над чайником.
— Наверное, потому что ты не производишь впечатление человека, который просто прислушается к чьим-то словам.
— То есть я безнадежен? — мне стало по-настоящему любопытна ее логика. То, как легко она отвечала на вопросы, удивляло и цепляло.
— Я не сказала этого. Просто тебе нужны доказательства или факты. Ты все контролируешь и перепроверяешь так, словно от этого зависит вся твоя жизнь.
— По-твоему я параноик?
— Это слишком сильное слово. Скорее педант. Но…
— Но? — спросил, ожидая продолжения фразы.
— Но мне почему-то кажется, что ты не всегда был таким закрытым и требовательным. Думаю, у тебя был неудачный личный опыт, и теперь ты перестраховываешься и никому не доверяешь. Разве нет?
От ее слов меня бросило в жар. Я и подумать не мог, что эта девчонка сможет так легко уколоть меня в самое больное место всего несколькими словами.
— Тебя это не касается! — резко выплюнул, поднимаясь на ноги. — Не болтай о чем понятия не имеешь!
Руслана резко побледнела и кивнула.
— Прости…
Она неловко повернулась и задела локтем кружку, стоявшую на столе, и та полетела на пол. Секунда, и на полу лежали осколки. Сам не понял как оказался на коленях и начал помогать девушке собирать их.
Мы столкнулись взглядами, когда убирали очередные кусочки, бывшие когда-то чашкой. В ее глазах стояло чувство вины, и я просто завис. Словно время остановилось для меня в этот момент.
Я смотрел на нее, а она — на меня. Совсем как в тот раз в кабинете. Только сейчас мне казалось, что чем-то обидел Некрасову — так доверчиво она смотрела на меня. Я боялся лишний раз вдохнуть, чтобы не спугнуть момент. Наклонился к ней и едва ощутимо коснулся ее губ своими.
Девушка чуть прикрыла глаза, позволяя мне взять инициативу в свои руки. Я не знал, чем руководствовался в тот момент — желанием вывести девчонку на чистую воду или собственной потребностью в ней. Меня влекло со страшной силой — и от того, как робко она отвечала мне, просто сносило крышу. Начисто.
Не удержался — запустил руку в ее шикарные волосы, притягивая чуть ближе к себе и углубляя поцелуй.
И я не удержался — поцеловал ее снова. Не дав ни единой возможности оттолкнуть меня. Но кажется девушка и не собиралась — она с жаром отвечала, цеплялась за мои плечи и беспорядочно шарила по ним, словно юная неопытная школьница. Подался немного вперед и, только почувствовав неприятное давление в колене, оторвался от своей добычи. Опустил взгляд и увидел, что практически встал на один из осколков. Это отрезвило. Мотнул головой и снова посмотрел на Русю.
— Я… — голос сел и слова давались сложно. Посмотрел вниз, чтобы хоть немного прийти в себя. — Нам не стоит, Руслана…
— Что? — моргнула та, пытаясь осмыслить мои слова.
— Богдан может вернуться, а мы…
За одно мгновение ее лицо преобразилось — теперь во взгляде был страх и чувство вины. Она прижала пальцы к губам.
— Уходи… — прошептала она.
— Мы можем уйти вместе, — неожиданно предложил я. Сам от себя не ожидал такого, но было поздно отступать. — Ты ведь не любишь его. Признайся, брось его.
— Уходи! Уходи! — уже громче сказала девушка и попыталась отодвинуться.
В ее глазах была настоящая растерянность и волнение. А я… просто молча поднялся и покинул квартиру. Спустился по лестнице, не дожидаясь лифта. Дверь грохнула, но было плевать. В груди расцветала злость — на нее, на себя, на Богдана.
Сев в машину, даже не сразу уехал — сидел, пытаясь успокоиться и прийти в себя. Внутри все клокотало — я не понимал: как можно быть такой двуличной? Отдаваться поцелую с другим с такой страстью и оставаться с женихом… Я даже не сомневался, что Некрасова ничего не скажет другу. Хотелось крушить и ломать все подряд. У меня перед глазами встал тот день, когда Лиля в открытую заявила, что изменяла, что просто использовала меня…
И Руслана оказалась такой же! Лживая тварь!
Как же я злился! На Богдана — что выбрал себе такую невесту! На нее — за ее милое, невинное личико, за которым прятались ложь и притворство! На себя — за то, что на какое-то мгновение позволил себе почувствовать, увлечься той, что никогда не будет верной, надежной. За то, что во мне что-то по-настоящему задышало рядом с ней…
С Русланой…
Полночи провел без сна, раз за разом прокручивая в голове все, что произошло. Злился, что вопреки доводам разума поддался соблазну! Опять…
В итоге утром приехал к офису в жутком настроении и с больной головой. Но судьба словно в насмешку решила меня добить — на парковке неподалеку стоял Богдан с невестой и нежно обнимал ее, явно успокаивая. А та, словно трепетная лань, прижималась к мужчине, которому с легкостью бы вчера изменила, не остановись я вовремя.
Злость, словно яд, выжигала внутренности и только остатки здравого смысла позволили удержаться от соблазна подойти и рассказать другу всю правду. Офис — не место для выяснения отношений. А поговорить мы можем и вечером. Ради такого я даже скатаюсь еще раз домой к Крестовскому.