Ты еще вернешся, Тришка

Козлов Вильям Федорович

— Вы меня как на уроке спрашиваете, — кисло улыбнулся Никита.

— Ребята! — крикнул Василий Васильевич. — Кто быстро определит четыре стороны света?

Вокруг учителя физики собрались школьники.

Каждый показывал по-разному. В этой дискуссии не принимали участия лишь Майя и Роман. Они стояли под покосившейся молодой елкой и азартно спорили, не обращая ни на кого внимания.

— Я читала где-то про рысь, совсем ручную, она ходила за своей хозяйкой, как собака, — говорила Майя.

— Я тоже читал в каком-то журнале, как муж и жена приручили черную пантеру и каждое

утро совершали по парку прогулку с ней… А однажды черная пантера одна пришла в парк. Бросились в дом, где жила пантера, и оказалось, что она уже позавтракала своими хозяевами…

— Иностранный юмор! — усмехнулась Майя.

— Это факт.

— Насчет черной пантеры не знаю, а вот лисенка можно приручить, — стояла на своем Майя. — И даже волка!

— О волке не буду спорить, а лису приручить очень трудно, — отвечал Роман. — Просто невозможно. Мой дед убил лису, а детенышей принес домой в шапке. Из соски кормил их, а все равно, как подросли, убежали из дома. Ни одного не смог приручить.

— Я бы приручила, — сказала Майя. — На что чайки сердитые птицы, но одна до сих пор прилетает к нам на балкон. Я ее из рук кормлю, больше она никого не подпускает.

— Ну, вот что, — нахмурившись, сказал Роман. — Это нора моя, и никакого лисенка ты оттуда не возьмешь. Поняла?

— Ну и не надо, — вдруг уступила Майя и улыбнулась. — Я бы тоже своих зверят никому не отдала… Почему костер не разжигают? — взглянула она в сторону сгрудившихся у кучи ребят.

— Спички-то у меня! — хлопнул себя по карману Роман и обрадованно припустил к ребятам.

Майя видела, как он подбежал к мальчишкам, подкинул вверх желтый коробок со спичками. Длинный Лешка Дьяков поймал, нагнулся над кучей и, заслонясь от ветра, чиркнул спичкой. С первого раза у него ничего не получилось. Когда валежник не вспыхнул и с третьей спички, Никита Поздняков отобрал у него коробок и сам поджег кучу. Сначала в небо потянулся тоненький хвостик синего дыма, потом повалили беловатые жирные клубы дыма с проблесками пламени. И, наконец, вся куча запылала. Ребята отступили от костра. Если выстреливал горящий сучок, кто-нибудь из мальчишек хватал его голыми руками и обратно бросал в огонь.

Костер пылал, стрелял раскаленными сучками, трещал.

Василий Васильевич и Святослав Иванович стояли в стороне и наблюдали за костром. И ребята были начеку. Они не давали ни одному угольку упасть на сухую, усыпанную хвоей и щепками землю.

— Поздняков договорился с районным начальством насчет самолета, — сказал Василий Васильевич. — Обещали завтра прислать. Опылять будут весь погаринский лес и еще гектаров сто пятьдесят к югу.

— Достаточно опылить и сто гектаров, — сказал Святослав Иванович. — Вредитель еще не успел так далеко распространиться.

— А звери? Птицы? Это опыление с воздуха — палка о двух концах: лес спасаем, а живность убиваем.

— Нам пришлют ядохимикаты, которые вы просили, — сказал Василий Васильевич.

— Это хорошо, — повеселел Храмовников. — По крайней мере птицы не пострадают.

— Можно вторую кучу поджигать? — крикнул Роман.

— Пусть сначала все прогорит, — сказал учитель. — Здесь недалеко ручей, берите брезентовые

ведра и таскайте воду. Ни одной тлеющей головешки не должно остаться!

— Где ручей? — спросила Майя и схватила с земли сплющенное брезентовое ведро. На Романа она не смотрела.

ЕГОР И РОМАН

Лес неудержимо притягивал к себе Майю. Каждый поход ребят на делянку был для нее праздником. Вторую неделю ребята с утра до вечера пропадали в лесу. Были полностью расчищены и подготовлены для посадки саженцев шесть заброшенных вырубок, сожжены тонны древесных отходов.

Четыре утра подряд прилетал маленький «кукурузник» и опыливал лес. Ребята видели, как за ним тянулось огромное бледно-серое облако: это сыпались из бункера ядохимикаты. В это время в лесу никакие работы не велись. Возле конторы стояли грузовики. Лесорубы сидели на лужайке и дожидались, когда самолет закончит опыление.

Святослав Иванович забывал даже пообедать: весь день в лесу. А вечерами вместе с Василием Васильевичем колдовал в школьной лаборатории. На двух сдвинутых вместе столах — пробирки, растворы, банки с жуками, личинками.

Настроение у старого профессора с каждым днем становилось лучше. Вредители гибли, а его любимые птицы почти безболезненно переносили опыление.

Всю неделю нещадно палило солнце. На небе не было и намека на тучу. Облаков и тех уж который день не видно. Яркое синее небо и ослепительное солнце. Уклейка заметно обмелела. И раньше-то в ней с трудом можно было выкупаться, а теперь в самом глубоком месте по колено.

Лесник запретил жечь костры в лесу. Эта солнечная неделя вытянула из леса всю влагу. Там, где раньше под ногой выступала вода, теперь сухо похрустывал ломкий мох.

Ребята по-прежнему ходили в лес, расчищали вырубки, сгребая мусор в кучу. Мальчики работали в одних трусах и здорово загорели. Девчонки стеснялись раздеваться и с завистью посматривали на мальчишек.

После работы гурьбой спешили на Черное озеро и там в прохладной воде купались до полного изнеможения.

Когда самолет опыливал лес, на работу выходили лишь после обеда. Но Майя уговорила Романа пойти к лисьему логову сразу после того, как улетел самолет. Ей показалось, что он летал над той самой полянкой. А вдруг лисята отравились?

На этот раз они не взяли с собой Гектора.

Солнце припекало. На трухлявой поваленной березе греются на солнце длинноусые жуки-дровосеки. Этих никакой яд не берет.

Майя сидит в кустах рядом с Романом. Ее вьющиеся, как пружинки, волосы щекочут щеку Романа, но он боится шевелиться: на полянке резвятся три лисенка. Значит, им яд не вреден. Упираясь толстыми лапами в песок, они тащат в разные стороны истрепанную заячью шкуру. Лисята рычат, повизгивают, сузившиеся глаза недобро поблескивают. Вот один из них ухитрился завладеть шкуркой и со всех ног бросается наутек. Но его тут же настигают другие, и снова на желтой полянке кутерьма. Не разберешь, не поймешь, где голова, где хвост, где лапы. Сплошной клубок из ушей, хвостов и лап.