Ты Есть

Кистяева Марина

Тогда бы от меня что требовалось – отвести маму на работу и забрать её оттуда.

Подстроюсь.

То, что наш «Ниссан» находился на СТО, а не продолжал брошено стоять на проезжей части или на обочине под снегом, что меня немного успокоило. Немного, поскольку я слишком хорошо знала Александру Михайловну.

На этом разговор не закончился.

Как в воду глядела, потому что мама продолжила:

– Я, собственно говоря, почему звоню… Юля, мне тут с СТО позвонили и сказали, что машину можно забирать… Они её сделали.

– И?.. –

мне надо было, чтобы мама сама высказала свою просьбу.

Послышался громкий вздох.

– И ты могла бы забрать машину со станции?

Я сделала рукой жест, означающий «есть»! И едва не запрыгала от радости. Но когда стала отвечать матери, то постаралась, чтобы в моём голосе звучало возмущение:

– Мама, мне ещё не вручили права…

На этот раз не удалось обвести вокруг пальца Александру Михайловну. Та фыркнула.

– Ты отлично водишь с четырнадцати лет. И, я думаю, вполне в состоянии пригнать машину домой.

– Не к офису?

– К офису не надо, я приеду домой на такси. Всё, ребенок, целую тебя. Будь умницей. До вечера, – и мама повесила трубку.

Я посмотрела на тускнеющий экран и пропадающее фото матери и довольно усмехнулась.

Закончила работу через час. Записав клиентку на коррекцию через три недели, оказалась полностью свободной.

Так, теперь можно и за машинкой.

Я вышла из салона и, подняв воротник куртки, поёжилась и пожалела, что отстегнула капюшон, он бы сейчас не помешал. Погода оставляла желать лучшего.

С нашим «Ниссаном» у меня были особые отношения. Вернее, у меня были вообще особые отношения с любым авто. Я обожала машины. Искренне их любила и не могла дождаться, когда мне, наконец, выдадут права, и я без зазрения совести смогу сесть за руль, потому что и так затянула с их получением.

Мой интерес к вождению проснулся лет в двенадцать. До четырнадцати я честно терпела, а потом пристала к знакомому молодому человеку, Пашке, чтобы он научил меня водить. Тот сначала сопротивлялся, но я подключила всё своё природное обаяние и умение уговаривать, и в конечном итоге, он сдался. Обучение давалось легко, по крайней мере, мне так казалось. Я быстро запомнила, где находится сцепление, газ и тормоз. А остальное было делом техники.

Пашка промучился со мной всё лето. До сих пор удивляюсь, как я не разбила его машину, а у него не появились седые волосы. Результатом наших страданий стало то, что я научилась трогаться с первого раза, не вылетать на встречную полосу и не бояться других машин, а Пашка устроился работать в автошколу инструктором по вождению.

У мамы был шок, когда она узнала, что я умею водить. Мы находились в гостях у бабушки, которая нас пригласила на «девчачьи» посиделки. Бабушка наготовила множество вкусностей, и мы с Александрой Михайловной уплетали пирожки и другие домашние заготовки за обе щеки. Засиделись допоздна, а когда собрались ехать домой, увидели, что темнело.

Я еще за столом заметила, что мама выглядит не ахти, бледноватая какая-то. На мой вопрос, всё ли

в порядке, получила утвердительный ответ.

В порядке, так в порядке, я и успокоилась.

Но как только мы отъехали от бабушки, лицо матери исказилось, и она, выпустив руль, схватилась за живот.

– Ай! – резкая боль заставила скрутиться Александру Михайловну.

У меня сработал рефлекс – схватив руль, не позволила нам съехать в кювет.

– Мама! Что случилось?

– Живот! Кажется, я отравилась… – она громко застонала, и её лицо приобрело зеленоватый оттенок.

– Тормози! – закричала я, понимая, что мама не в состоянии следить за дорогой.

У Александры Михайловны сработал инстинкт самосохранения, и она резко нажала на тормоз. Машина дернулась и встала.

Я пулей выскочила из машины и подбежала к водительскому сиденью.

– Мам, ты как? – я испугалась не на шутку.

Та закрыла глаза и откинулась на сиденье.

– Не знаю…

– Может, скорую?

– Не надо, сейчас пройдет.

Решение пришло мгновенно.

– Мама, а если не пройдет? Давай-ка я помогу тебе переместиться на пассажирское сиденье.

Александра Михайловна открыла один глаз и подозрительно посмотрела на меня.

– А кто поведет машину?

– Я.

– Ты? Юлька, только не говори, что ты втихую угоняешь машину и рулишь по городу без прав.

Хмыкнула.

– Я и не говорю. Это ты сделала такие выводы.

Разводить дискуссию мы не стали. Я помогла маме перебраться на соседнее сиденье, а сама почти уверенно села за руль. Руки у меня подрагивали.

– Юля… – слабый голос матери не выступал в качестве поддержки. – Ты уверена в том, что делаешь?

– Нет. Но я справлюсь.

Впервые села за руль без Пашки. Это был кошмар. Катастрофа. Я растерялась, но приказала себе сосредоточиться. Плавно отпустила сцепление и нажала на газ… Наша на тот момент «Лада Приора» дернулась, но с места тронулась.

Мы поехали.

И благополучно доехали до дома.

В тот день мама отравилась. Я всю ночь и следующий день помогала ей справиться с болезнью.

Под вечер она, наконец, окончательно придя в себя, поинтересовалась:

– Ребенок, и давно ты умеешь водить?

Ребенок кивнула, ожидая этого вопроса, и героически произнесла:

– Давно.

Я вся съежилась-скукожилась, ожидая допроса с пристрастием, но его не последовало. Мама хмыкнула, поморщилась от головной боли и брякнула:

– Крутая дочь у меня растет!

На том мы и порешили.

Конечно, в дальнейшем мама старалась избегать подобных ситуаций и за руль меня сажала в крайних случаях.

Сегодня был один из таких.

А я и рада стараться.

До СТО я добиралась дольше, чем планировала. Мой автобус пришёл с опозданием, и когда я приехала на станцию, то прилично замерзла. Очень хотелось горячего чая. У меня возникла мысль заглянуть в ближайшую кафешку и попить его, но желание поскорее забрать машину пересилило.