Ты и сам всё знаешь

Сорокина Дарья

Интересно, чтобы сказала девочка, узнай правду о своем партнере. Не встреться мне молодой патологически влюблённый практикант, всё разрешилось бы весьма трагично. Доведённый до отчаяния безответным чувством, он придушил бы её спустя полгода, а затем застрелился сам.

Просматривала сотни вероятностей, но все заканчивались печально, то для одного, то для другого. Пусть обещала Ниасу не оказывать никакого психического воздействия, я солгала. Вмешалась, подправила его личность, лишь самую малость.

Иначе было

нельзя, ведь он зверь, теперь, к счастью, прирученный. Такой станет самым лучшим мужем для Кимми. Его маниакальность и одержимость поставлена на правильные рельсы и не причинит никому вреда. Немного лукавлю… Причинит, но в том случае, если кто посмеет поднять руку на избранницу. Однако тут я уже бессильна, лишь выбрала наименьшее из зол. Мне ли не знать побочных эффектов. Я уже делала подобное раньше. Приручила своего собственного монстра.

Это было задолго до знакомства с инспектором по делам несовершеннолетних. То судьбоносное событие притворило нашу встречу в приюте и навсегда изменило обе жизни.

Неожиданное видение вклинилось, когда я столкнулась с долговязым парнем в музее современного и классического искусства в Лос-Винтаго, куда нас привели на экскурсию. Он долго рассматривал весьма откровенную картину, где девушка предавалась ласкам сразу с тремя мужчинами.

Краснея от стыда, не могла оторвать взгляда от слившихся в едином экстазе людей.

— А ведь кто-то рисовал их в этот момент, — внезапно нарушила молчание.

— На картине жена художника. Должно быть, хорошо когда есть кто-то, кто разделяет твои интересы так фанатично, — грустно ответил незнакомец и повернулся ко мне.

На секунду он удивился и еле заметно хмыкнул. Одиннадцатилетняя девочка около скандального полотна. А затем на меня градом посыпались картинки. То, что он делал со мной было ужасно и отвратительно, и я притянула руки ко рту, чтобы не закричать. В моём же видении рот зажимала чужая рука в новенькой кожаной перчатке — такие часто любят использовать водители. Чувствовала неприятный привкус.

Физически ощущала боль. Его и мою. Всё прекратилось, когда в руке появился нож.

Захлопала влажными от слёз ресницами, а незнакомец продолжал изучать моё лицо. На его собственном не было ни одной эмоции. Красивые безжизненные голубые глаза, и чужая полуулыбка.

Не говоря ни слова, он почти выбежал из зала, оставив меня наедине с картиной. Я больше не смотрела на совокупляющийся квартет. Видела, как тонкие губы требуют в кожгалантереи дорогие перчатки. Для меня. Это даже мило.

Не подозревая, я стала триггером для дремлющего монстра, и теперь он хотел отблагодарить меня в своей извращенной манере. Следовало испугаться, сбежать, убить его раньше. Но вместо этого я влюбилась, потому что параллельно со всем этим разглядела иной путь для нас обоих.

Убийца неделями следил за приютом, запоминал моё расписание

и перемещения, выжидал. Мне нравилась его методичность и преданность. Это должен был быть его первый раз, и он хотел сделать всё идеально. Поэтому я решила немного помочь ему.

Он подготовил место для нашего последнего свидания в заброшенном амбаре в доках. Старая кушетка. Расстеленный везде полиэтилен, и никого поблизости, кто смог бы услышать крики и звуки борьбы. Только я не буду кричать и драться, всё будет иначе.

Я в очередной удивила парня так, что он растерялся. Сбежала из приюта и направилась прямиком к месту казни. Юноша брёл, не торопясь, мысли сбивались и путались в его голове. Жажда боролась с любопытством и внезапным страхом.

Приятно было ощущать смену ролей. Грани размылись, и теперь стало неясно, кто жертва, а кто охотник. Но я тоже боялась, потому что не видела чёткого будущего. Психопаты могут быть весьма непредсказуемыми даже для псионика-ясновидца.

Я нырнула в полуоткрытую дверь амбара и уселась на скрипучем полиэтилене.

— Ты псионик, — раздалось из темноты.

— А ты психопат, — смело ответила незнакомцу.

— Туше. Как глупо, я ведь трахну и убью тебя. Зачем ты пришла?

— Поговорить. Можно?

— Ну, давай. Ты сильно упростила мне задачу. Почему бы и нет?

Я погладила место рядом с собой, и убийца послушно сел, сжимая новенькими перчатками рукоять ножа.

— Это не прекратится с моей смертью.

— Что именно?

— Твоя жажда. Тебе не станет легче.

— Я знаю, что ты предлагаешь?

— Помощь.

— Бесполезно. Я хочу этого, — он осторожно провёл лезвием по моей шее, спустился в верхней пуговице рубашки, и ловко срезал её.

— Разреши показать тебе кое-что, если не понравится, сделаешь, что задумал.

— Зачем тебе всё это?

Взяла его лицо в ладони и неожиданно для себя призналась:

— Люблю тебя.

— Ты ещё безумнее, чем я. Как же ты собралась помогать мне? Тебе самой нужна помощь.

— Да, нужна…Твоя…

Подняла руки выше к его вискам и показала всё. Мы сидели всего минуту, глядя друг другу в глаза и рыдали. Нож упал на пол. Он накрыл мои руки своими, отнял от лица и начал их неистово целовать.

— Это всё правда?

— Разве ты не испугался такого будущего со мной?

— Нет… Я правда смогу?..

— Что сможешь?

— Чувствовать.

— Да, я научу. Но ты должен понимать, это будешь уже не совсем ты.

— Согласен, делай со мной, что хочешь, только покажи мне тот мир, моя Сайджин Окс.

— Тебе придётся быть терпеливым. Нам нужно расстаться на время, и не раз. Мы часто будем терять и находить друг друга.

— Я ждал тебя семнадцать лет. Буду ждать, сколько скажешь.

— Жажда не уйдёт, она лишь станет другой, ты будешь зависим от меня.