Ты красавчик, Гарри!
Шрифт:
Быстро нанеся средство на волосы, она их как следует взъерошила, заставив их торчать во все стороны так, словно Мрак-Беленький только что обнимал трансформатор.
– Армейские черные берцы обязательны? – еще раз оглядев его, спросила Орлова.
– Да, – отрезал Гарри. – Были бы кирзовые сапоги – одел бы их, но увы.
– Света! – громко позвала Орлова, недовольно смотря на лицо жениха. – Нужен белый тональник и черная тушь!
Спустя пару секунд, они вместе со Светланой нанесли светлый тональный
– Как я? – спросил Гарри, взглянув на Бориса.
– В гробу ты выглядел лучше, – признался друг.
– Отлично, – вздохнул Гарри и покосился на дверь, на которой проявилась красным, кровавым цветом надпись: «Выходите!».
– Боря, нам пора.
Двое друзей подошли к двери и Гарри потянул ручку.
Георгий молча сидел у края балкона и, поставив локти на перила, подпирал лоб кулаком.
– Саша, на кой черт ты его послушал? – недовольно проворчал глава тайной канцелярии. – Я все понимаю, он некромант. Я понимаю, что ему тоже надо учиться отвечать за свои поступки, но мертвым он ничему не научится!
– Знаки, – спокойно ответил император, сидевший рядом и не сводивший взгляда с посольского ложа, где перешептывался посол и один из сотрудников английской дипломатической миссии.
– В смысле? О чем ты? – недовольно взглянул на него младший брат.
– Держава дала знак, – спокойно ответил Александр. – Я молился о знамении. Молился за Отечество и просил знака, как уберечь от войны страну нашу.
Лицо Георгия разгладилось и он взглянул на брата удивленным взглядом.
– Ты сейчас не шутишь? Это не просто блеск камней был?
– Слепило так, что я полчаса в себя приходил, – улыбнулся Александр.
– Что… что было в знамении?
– Война будет, но не сейчас. Не время. Мы к ней не готовы, – ответил Александр. – Гарри подарит сегодня нам время.
Глава тайной канцелярии покосился на Васильева, который молча стоял у входа в императорское ложе, и наклонился к брату.
– Саш, держава молчала больше полувека…
– Знаю… Да и последнее ее знамение было… сомнительным.
– Согласен, но… – Романов младший вздохнул и дернулся от гомона с трибун.
В центр вышли два секунданта, которые, перекинувшись парой фраз, достали артефакты и отправились к противнику, для определения честности поединка. Процедура была больше формальной, из-за того, что подобными артефактами были напичканы комнаты ожидания поединка.
– Началось, – вздохнул Георгий и потер лицо руками.
– Доверься ему, – произнес Александр.
Секунданты вернулись в центр, дали отмашку и разошлись к краям арены, укрывшись под защитой, а противники застыли друг напротив друга, ожидая сигнала.
– Что за черный плащ? – нахмурился
Внезапно раздался колокольный звон.
Улоф тут же слегка присел, а уже через секунду окутался воздушной защитой. Воздух в арене закрутился, и послышался пронзительный свист, который медленно усиливался. Спустя две секунды, свист стал похожим на волчий вой.
За это время Гарри, черный плащ которого трепал ветер, уверенным быстрым шагом направился к противнику. Воздух все ускорялся и Хенриксон готовил «Режущий ветер», но Гарри и не думал бить силой. Он просто шел вперед.
– Твою мать, какого черта… – вскочил на ноги Георгий и всмотрелся в лицо парня, который что-то с улыбкой напевал.
За метр до защиты, Гарри резко выдернул из широкого рукава полуметровый силиконовый, мужской половой орган и, сделав шаг к защите, просунул руку «оружием» внутрь защиты.
БУДУМ!
Черный дым, брызги тьмы в стороны, и Улоф пулей вылетает из защиты и спиной врезается в край арены.
Тьмой залило половину арены, а часть полусферы была основательно заляпана тягучей серой массой из концентрированной силы смерти.
Полная тишина на арене, а Гарри, не переставая улыбаться, с прямой спиной идет к противнику, напевая и покручивая в руке свое оружие:
– Среди ублюдков шёл артист… В кожаном плаще, мёртвый анархист…
Шаг за шагом, он приближался к противнику, который, находясь в оглушенном состоянии, не мог понять, что происходит.
– Крикнул он: «Хой! Челюсть долой!», трупов вёл он за собой…
Гарри, подойдя на расстояние удара к Улофу, с отвращением оглядел прилипшего к защите арены парня и произнес:
– Приходи, не бойся… Уходя – не плачь!
Замах от души, и кончик силиконового оружия приходится ровно в челюсть Хенриксона.
– Был на руке застывший фак…
ШЛЕП!
– Из кармана торчал пиратский флаг…
ШЛЕП!
Пара зубов полетели на арену.
– Зомби всю ночь кричали: «Хой!»
ШЛЕП!
Кровь брызгами в разные стороны.
– Мы, анархисты, народ не злой!
Георгий смотрел на это с открытой челюстью, вся арена молча наблюдала, как молодой некромант избивал младшего сына, правителя Швеции.
Когда в итоге, от лица Улофа осталась одно большое опухшее и залитое кровью месиво, Гарри успокоился и сделал пару шагов назад.
– Боря! Для идиотов отдельные целители или как для всех?!! – крикнул он на всю арену.
– Если идиот не буйный, то обычные! – криком ответил Мусаев.
– Этот уже не буйный! Зови обычных! – крикнул Гарри, убрал свой «модернизированный обрез» и, сложив руки за спиной отправился к другу.
Глава 12