Ты меня полюбишь? История моей приемной дочери Люси

Гласс Кэти

– И все?

– Я даю Люси кашу…

– Хорошо. А сегодня вы варили ей кашу?

– Нет, только молоко. Вы пришли раньше, чем я успела сварить ей кашу…

Дорис все записала и снова улыбнулась Люси.

– А что вы делаете после завтрака? – спросила она, глядя на Бонни.

– Да ничего, – пожала плечами девушка. – Иногда мы идем гулять.

– Где вы любите гулять?

– Иногда мы идем по магазинам или на канал. Я гуляю вдоль канала. Мне там нравится – такая глубокая вода…

Дорис непроизвольно поежилась. В блокноте она

записала, что в таком состоянии эта молодая мать, которая явно не может справиться со своей жизнью, вполне может шагнуть в канал вместе с дочерью и положить всему конец. Да, конечно, никаких явных признаков того, что мать причиняет вред своему ребенку, Дорис, как и патронажная сестра, не заметила, но уровень ухода и внимания был настолько низок, что граничил с насилием. Матери и ребенку явно нужна была помощь.

– А что вы делаете потом?

– Мы возвращаемся домой…

– И?..

Бонни покачала головой.

– Почему вы больше не встречаетесь с тетей? Она беспокоится о вас.

– Я не хочу. У нее есть собственная семья.

– Но она думает о вас и считает вас членом своей семьи. Разве вы не можете встречаться? Например, сходить к ней на обед? Она с радостью встретила бы вас.

Бонни кивнула, но не очень уверенно.

Дорис посмотрела на Люси. Девочка изучающе смотрела на нее снизу вверх большими круглыми глазами.

– Можно мне ее взять? – спросила Дорис. Ей было отлично известно, что нельзя брать чужого ребенка на руки, не спросив разрешения у родителей. В социальных работниках часто видят врагов, и касания воспринимаются, мягко говоря, без восторга. Порой родители даже набрасываются на незваных гостей.

Бонни неохотно, безразлично кивнула. Дорис наклонилась и взяла Люси на колени. Девочка была очень легкой, гораздо легче, чем следовало бы быть в десять с половиной месяцев. Бонни не помыла ее. На девочке была та же самая одежда, поэтому от нее исходил сильный запах аммиака. Юбка испачкается, но на этот случай у Дорис в машине была запасная одежда. Порой родители, к которым она приходила, были пьяными, и тогда в нее могло полететь все что угодно.

– А кто у нас хорошая девочка? – заворковала Дорис.

Люси посмотрела на нее, но не улыбнулась.

– А она вообще улыбается? А говорить пытается? – спросила Дорис.

– Да, – ответила Бонни. – Иногда.

В это верилось с трудом.

Дорис снова обратилась к Бонни.

– Давайте осмотримся, – весело сказала она. – Покажите мне вашу квартиру. Давайте начнем с кухни.

– Там не на что смотреть, – ответила Бонни, со вздохом поднимаясь с кресла.

– Не важно. Мне нужно просто осмотреться.

Было понятно, что социальный работник пришел не для того, чтобы «поболтать». Дорис нужно было тщательно оценить жизнь этой семьи. Она чувствовала, что Бонни борется с мучительным страхом того, что ее могут разлучить с ребенком.

– Я собираюсь сегодня пойти за продуктами, – сказала Бонни, когда они вошли в маленькую кухню.

Дорис открыла

холодильник, где сиротливо притулились пакет молока и два йогурта. В шкафах обнаружились лишь кастрюли и сковороды, предоставленные хозяином дома, пакет с крупой, немного печенья и несколько чайных пакетиков.

– А из чего Люси пьет? – спросила Дорис. – Она умеет пользоваться детской чашечкой?

– Нет. У нее есть бутылочка. В ее кроватке.

С Люси на руках Дорис вышла из кухни, заглянула во вполне функциональную ванную и снова вернулась в гостиную. Там она передала Люси матери, и они уселись в кресла. Дорис внимательно посмотрела на Бонни.

– Дорогая, у нас проблемы, – спокойно сказала она. – Я думаю, что Люси развивается не так хорошо, как следовало бы. Думаю, что вам приходится нелегко. Я хочу вам помочь. – Дорис замолчала, ожидая реакции Бонни, но та молчала. – Мы проведем совещание на тему о том, как лучше помочь вам и Люси. Не волнуйтесь, я не собираюсь забирать Люси. Но вам нужно измениться. Вы понимаете, дорогая?

Бонни кивнула.

– Понимаю, – пробормотала она – похоже, она согласилась бы на все, лишь бы избавиться от Дорис.

– Возможно, вам с Люси придется какое-то время пожить в нашем центре матери и ребенка, где вас научат правильно ухаживать за дочерью. А может быть – но это нужно обсудить с моим руководством, – вы сможете остаться дома, получая помощь. Вам будут помогать, но придется посещать курсы для родителей.

– Хорошо, – кивнула Бонни.

– Отлично. Сейчас я поеду в офис, обо всем поговорю со своим руководством и позвоню вам позже. Дайте мне ваш номер телефона.

Бонни продиктовала одиннадцать цифр, Дорис все записала.

– Благодарю вас, – с улыбкой сказала она. – Оставляю вас двоих с вашей кашей. Мы пообщаемся позже.

Бонни кивнула. С Люси на руках она проводила Дорис к входной двери и наблюдала, как та уходит. Выходя из дома, Дорис была готова звонить в офис. Хотя она не собиралась забирать Люси немедленно, молодой матери нужно начать сотрудничать с социальной службой и измениться. Иначе придется подавать в суд и лишать Бонни родительских прав. Конечно, положение Люси было далеко не худшим из того, что видела Дорис, но тревожные сигналы уже имелись. Без вмешательства социальной службы положение Люси будет неуклонно ухудшаться.

Дорис побеседовала со своим начальником и через три часа позвонила Бонни, чтобы договориться о встрече. Автоответчик сообщил ей, что номер недоступен. Дорис решила, что Бонни случайно или намеренно дала ей неправильный номер. Поскольку ситуация Бонни и Люси была не самой критической из подопечных Дорис, ей пришлось отложить этот вопрос на потом. Она договорилась о конференции и отложила папку Бонни в сторону, чтобы заняться более важными делами. Дорис решила заехать к Бонни по пути с работы, проверить номер телефона и назначить дату встречи. Так она получит возможность еще раз посмотреть на эту семью.