Ты – мне, я – тебе

Арноти Кристина

– Итак, – сказал Ронни, – что же я, по-вашему, должен делать?

– Возвращайтесь домой. Высушите ваши драгоценные фотографии, мы пустим их в ход, когда скажет адвокат.

– А могу ли я узнать, почему вы так импровизируете и превращаетесь то в ангела-хранителя, то в посредника, то в спонсора, то в судью?

– Я никогда не импровизирую, – сказала Элизабет. – И на вашем месте я бы не стала так ненавидеть такую женщину, как я.

– Ненавидеть вас? Как можно?!

– Вы хотите стать комедиантом? Вы не умеете врать… Успокойтесь и идите

спать. Я вас позвоню.

– Хорошо, – сказал он, – буду следовать вашим…

Будучи не в силах произнести слово «приказам», он сказал «советам».

– Спасибо, – сказала Элизабет. – В обмен вы ничего не потеряете.

7

Сидя в кресле рядом с кроватью, Элизабет наблюдала за Элен. На рассвете, совершенно обессилев, она на несколько минут заснула. Потом почувствовала, что Элен шевельнулась. Наклонившись к ней, она сказала успокоительно: «Постарайтесь отрыть глаза. Я ваш друг…» Лежащие на одеяле руки Элен слегка шевельнулись, возможно, она искала контакта. Элизабет взяла их и слегка сжала. Веки молодой француженки задрожали, и она увидела перед собой расплывчатое лицо мисс Гаррисон. Та поднесла к ее губам стаканчик с водой. «Попробуйте выпить. Медленно».

Пришла сиделка. Она приподняла голову Элен и помогла смочить ей губы. Спустя пятнадцать минут появился врач. Он произвел свои профессиональные манипуляции и тихо сказал Элизабет: «Все будет в порядке. Терпение».

Элизабет взяла врача под руку и вывела его в коридор. Они остановились у окна. Ветви деревьев почти касались оконных стекол. Что это за врач? «Ему лет пятьдесят», – подумала она. Седые, коротко постриженные волосы, очки. На Элизабет все еще был надет черный костюм для приемов и ее подвеска. Она увидела, что врач был растерян.

– Меня зовут Элизабет Гаррисон. Я подруга этой молодой женщины. Благодаря счастливому стечению обстоятельств, я без предупреждения зашла к ней в номер. Я принимала участие в приеме, который проходил в том же отеле. Я оказалась в нужный момент в нужном месте.

– Ей повезло, – сказал врач. – Теперь она нуждается как в физической, так и в моральной поддержке. Такие самоубийцы обычно оказываются людьми неблагодарными. При возвращении к жизни она может повести себя по отношению к вам агрессивно. Возможно, даже будет злиться на вас.

– Это неважно. Я хотела бы на несколько дней забрать ее к себе домой. Когда это можно будет сделать?

Врач улыбнулся.

– Вы обеспечиваете послепродажное обслуживание? Простите. В такое время я шучу, чтобы не заснуть. Если я вас правильно понял, она вам даже не родственница. Гуманитарная помощь? Или добрый поступок?

– У меня на это есть свои причины. И средства тоже.

Врач внимательно на нее посмотрел. Разыгрывала ли он из себя добродетельницу, сумевшую вовремя обнаружить самоубийство? Или же сама приложила руку к тому, чтобы довести Элен до отчаяния, а теперь хочет загладить свою вину? «Этого я никогда не узнаю», – подумал он.

– Если

вы получите разрешение руководителя службы скорой помощи, вы сможете забрать отсюда эту молодую женщину. Она будет раздражительной. Если бы вы еще на некоторое время опоздали, то с тем, что она проглотила, она быстро отошла бы в мир иной. Вы прибыли очень вовремя.

– Так сложились обстоятельства, – сказала Элизабет.

Она еще раз поблагодарила врача, попросила его похлопотать о разрешении на выписку из больницы. Потом сказала вышедшей из палаты сиделке, что она должна уедет с мисс Алле сразу же, как та сможет и, главное, захочет покинуть больницу.

* * *

Она вернулась в палату, чувствуя себя виновной. Ничего достойного она не совершила: при виде попытки самоубийства, кем бы ни был находившийся в опасности человек, она действовала бы точно так же. Но разве она не поняла, осмотрев комнату, что скандал сможет навредить Шиллеру и даже погубить его? Спасение Элен было инстинктивным поступком, а все остальное она сделала по расчету. Именно по расчету она решила заняться этой историей.

Мысли Элен путались, она обнаружила, что жива, а рядом находится незнакомая женщина, которая заботится о ней. Поэтому она проявила недоверие. Открыв глаза, она произнесла:

– Где Ронни? Мой французский друг…

– Был где-то в коридоре. Теперь куда-то уехал, не знаю, куда именно. Хотите, я распоряжусь, чтобы его разыскали?

Слабость Элен беспокоила ее меньше всего на свете. Она спокойно продолжила:

– Вы вовлекли вашего Ронни в неприятную историю. Если бы вы умерли, ему пришлось бы провести много лет в тюрьме за убийство по неосторожности или неосмотрительности.

Надо было напомнить Элен об ответственности.

– Я просто попросила друга оказать мне услугу, – прошептала она. – Он думал, что я притворяюсь…

– Приняв настоящие лекарства?

Элен попыталась сесть на кровати, но даже с помощью Элизабет ей удалось лишь слегка согнуть спину. И тогда она напала на незнакомку:

– Почему вы мне помогаете? Это должно стоить очень дорого? Я никогда не смогу вернуть вам деньги…

Она снова попыталась сесть, но опять упала на подушку.

– Сейчас я позову сиделку, чтобы она устроила вас удобнее, – предложила Элизабет.

– Не стоит. Я быстро восстанавливаюсь, – сказала Элен. – Мне в жизни приходилось принимать много ударов. Так что я привычная.

– Я – тоже.

– Вы?

Элен внимательно посмотрела на стоявшую перед ней женщину.

– Я через многое прошла… вопреки своему желанию, – продолжила Элизабет.

– Но только не через брак с Шиллером!

– Это правда, – сказала Элизабет.

Элен снова попросила подать воды, выпила и попробовала получить информацию.

– Каким образом вы узнали, что я была в отеле «Хгиыз», и кто сообщил вам номер моей комнаты? Ронни продал вам эту информацию? За сколько?