Ты мое безумие
Шрифт:
—Хорошая для кого? — Продолжаю давить на девчонку. Не знаю почему, но мне до чёртиков хочется вытащить из неё эмоции. Натолкнуть на протест. Вижу же, что не вставляет её. Что это всего лишь родительская прихоть, а она как послушная кобылица верна своему хозяину. Может это и не моё дело, но за этот казалось бы короткий срок нашего общения я слишком привязалась к Вере. Можно сказать мы только с ней и общаемся. Дашка хоть и самая близкая у меня, но она вся в семье. Лишний раз из дома не вытянешь. Всё со своим Костиком милуется. Коза счастливая.
—Хорошая для будущего! —
—Верка, ну какое будущее. Экономистов нынче как и юристов на каждом шагу по штук десять. Прекрати жить самообманом, угождая матери и жертвуя собой.
—Да с чего ты вообще решила, что я жертвую и угождаю?! — Вспыхивает девчонка. — Ты не знаешь меня и мои цели тоже! Может я всю жизнь только об этом мечтала.
—Первый признак самообмана — филосовски заявляю я — Отрицание. Ты отрицаешь свою реальность, безоговорочно веря в сказанное. Таким образом пытаешься обмануть саму себя.
—Ты. Ничего. Обо мне. Не знаешь! — Медленно, по слогам повторяет Вера, меча глазами вспыхнувшие искры маленьких молний. Откинувшись на стену, я складываю руки на груди, ухмыляясь.
—Второй признак самообмана — говорить не то, что чувствуешь
—Прекрати.
И не подумаю.
—Третий признак — хотеть быть кем-то, а не самим собой.
—Всё, я не хочу это слушать!
Вера вскакивает со стула и фурией вылетает из комнаты, словно её кипятком облили. Мне бы в пору заткнуться, девчонка едва слёзы сдерживала, но напоследок всё же выкрикиваю. Так сказать для закрепления материала.
—Четвёртый признак — Боязнь признать ошибку.
В ответ слышу смачный хлопок входной двери. Кажется своими попытками встряхнуть девочку я немного перегнула палку. Ну ничего, когда-то нужно выползать из под маминой юбки и жить уже самостоятельно. А то профессию за неё выбрали, будущее предсказали расписав каждый шаг на десять лет вперёд. Сначала институт. Затем работа в компании, где всю жизнь трудились её Маман. До лет тридцати пять только карьера, а уже потом можно и о будущей семье подумать. Мне когда Вера всё это рассказывала, я челюсть под столом потеряла и с трудом потом нашла. До сих пор удивляюсь, как ей ещё позволили жить отдельно.
Возможно мне невдомек семейные ценности, но одно я знаю точно. Каждый человек индивидуальность, принадлежащий самому себе. А реализовывать родительские мечты — это садомазохизм. Пусть лучше она сейчас это поймет и подумает, чего хочет, а не лет в сорок сопли на кулак мотать обвиняя всех кругом. Если и желает быть экономистом, то чтобы по своей собственной воле.
Вернулась Вера спустя двадцать минут и как ни в чем не бывало принялась возится с пельменями. На лице ноль эмоций, а я вдруг ощутила жгучее чувство вины окутавшее нутро. Вот вроде бы ничего такого не сказала, а стыдно за своё неумение держать язык за зубами. И зачем вообще стала уму разуму учить? Со своими бы проблемами для начала разобраться.,
—Верунь — елейным голоском обратилась к соседке, которая судя по поджатым губам не слишком настроена на разговор.
Но меня это не останавливает.
Потянувшись,
—Прости меня пожалуйста. Я и не думала тебя обижать, просто хотела немного взбодрить. Ты же как затюканная зайчиха, живёшь в своём коконе боясь лишнее слово матери сказать. Шаг вправо, шаг влево — расстрел. Разве о такой жизни ты мечтаешь? Скажи мне, что я не права, скажи, что тебя все устраивает и слова больше не услышишь на эту тему.
—Зачем?
—Что зачем?
—Зачем ты это делаешь, пытаешься мне помочь. Тебе от этого какая польза?
—Понятия не имею — Хмыкаю, выпуская из цепких пальцев Верину руку. — Просто ты мне понравилась. Ты очень хорошая и добрая, вот только счастья в тебе с горошинку. Мы месяц живём, а я практически не вижу твою улыбку и не слышу смех. И экономистом ты быть не хочешь. Ведь не хочешь?
Вера вздыхает падая на стул и прячет лицо в ладонях.
—Не хочу — глухо бормочет упираясь лбом об угол стола. — Я вообще всю жизнь художницей стать мечтала, но мама сказала, что это несерьёзно.
—И ты так просто взяла и отказалась от своей мечты? — Возмущено фыркаю — А как же твоё будущее? Кому только хуже делаешь. Вер, ты не телёнок на привязи, чтобы идти туда, куда мама велит. Ты взрослая девка, способная сама распоряжаться своей жизнью!
—Полька, тебе бы в психологи — говорит Вера поднимая на меня насмешливый взор.
Я Улыбаюсь.
—Я оканчивала курсы по психологии, но полноценно учится возможности не было.
—Почему?
—Из-за денег. Высшее образование — удовольствие недешевое.
—Понятно. Слушай, я пока гуляла, в булочную забрела, пирожков с капустой купила. Может чаю выпьем?
—А давай, но только кофе, от чая у меня изжога.
Верка вскочила и подбежала к кофемашине. Я тем временем вытащила из пакета пирожки, отправила в микроволновую печь и пока всё это добро разогревалось мы в четыре руки убрали со стола.
—Вот твой кофе — Передо мной появляется небольшая кружка дымящегося напитка. Втянув носом терпкий аромат, делаю глоток и тянусь за горяченькой выпечкой. Уже предвкушаю как умну вкусненький пирожок, отчего желудок протестующе требует ускорится. Кусаю, медленно жую, снова кусаю, но вместо удовольствия ощущаю внезапный приступ тошноты.
—Всё нормально? — Спрашивает Вера, видимо заметив моё перекошенное лицо. Ничего не говоря, зажимаю рот ладонью и пулей несусь в сторону уборной.
Глава 25
—Может таблеточку? — Взволнованно лопочет Верка стоит мне только выйти из туалета после десятиминутного рандеву в обнимку с белым другом. Не знаю, что это за дрянь такая, но приятного мало. Голова кружится, ноги едва держут, а внутри всю аж до тряски колотит.
Кое-как доползаю до дивана в гостиной и падаю мешком откинув голову на спинку. Часто-часто дышу в попытке восстановить силы, а когда рядом прогибается диван и в нос ударяет запах цветочных духов, горло скручивает новым спазмом.