Ты - мое сердце

Ellada

Джульетта, Адалинда и Ник: две ведьмы и гримм, все еще влюбленный в одну, но вынужденный защищать другую. Адский треугольник. Но как же она была великолепна! И это фатально-многообещающее «Мы еще

встретимся». О, как он не завидовал Адалинде, которой были адресованы эти слова. А вот Нику завидовал. Завидовал ее ревности. И в тот момент в его кабинете, когда Адалинда прижала ладонь гримма к животу, где рос их ребенок, он представил вместо них себя и Джульетту. И снова ощутил укол зависти и сожаления. Потому что у Ника все еще могло быть такое будущее.

Но Джульетта так и не убила Адалинду, хотя отказать ей в старании было нельзя. В итоге Адалинда получила гримма, детей, дом, семью, а Джульетта потеряла все, включая себя. Несправедливо? Безусловно. Но жизни наплевать на справедливость. Она любит подкидывать сюрпризы. И чем сильнее человек, тем неожиданнее и больнее ее подарок. Мисс Сильвертон пришлось начать все сначала.

«Сильная кровь. Сильный дух».

Не потому ли он видит эти сны? Не потому ли все еще думает о ней? Что связывает их: зелье, обряд или что-то совсем

иное? Что-то более основательное и неодолимое, чем эти колдовские штучки?

«Любовь, сын мой? – прошелестел в памяти голос матери. – Любовь – это доверие. Когда доверяешь кому-то, как себе. Больше, чем себе. Когда можешь быть самим собой, ничего не скрывая…»

Любовь… Слово обжигало и горчило. В его жизни было мало любви. Бастард королевского дома Австрии. Незаконнорожденный сын Фредерика Кроненберга и ведьмы. Принц-полукровка. Ведьмак. Его не любили, а использовали. Но он был не промах. Жизнь закалила его. Научила не доверять. Научила манипулировать. Он хорошо усвоил уроки. Женщины в его жизни появлялись ненадолго, играли строго отведенную для них роль и быстро исчезали, не тронув сердца. Но то, что связало его и Джульетту, не было просчитано холодной логикой. Влечение без капли расчета. Чистая страсть. Адалинда хотела мести, а подарила одно из лучших воспоминаний. Пусть это длилось недолго.

Между тучами мелькнул белый диск луны. Шон отсалютовал ему пустым стаканом. За стеклом насмешливо и коварно улыбалась ночь.