Ты моё спасение! (1-16 главы)
Шрифт:
– Я сильная! Я справлюсь! Ради них...
Но слезы все шли и шли, и казалось им не было конца. И Наташа поддалась чувствам.
Ревела навзрыд, взахлеб, стараясь хоть как-то избавиться от боли внутри себя.
Все кончено. Она осталась одна. Нет есть, конечно, друзья, подруги. Но уже нет тех кому она была действительно дорога.
Как? Как такое могло случится? Восьмое апреля она запомнит на всю жизнь. Счастливая утром, вечером Наташа потеряла все. Её жизнь разделилась на 'до' и 'после' за считанные
'Погибли на месте' - даже спустя четыре дня эти слова набатом бились у неё в голове. И, возможно, будут биться всегда.
Невозможно свыкнуться с мыслью что самых родных тебе близких ты не увидишь никогда.
Когда мы кого-то теряем, то находим озарение, как мы плохо поступали по отношению к этому человеку.
Как порой не обращали внимания на ласку, заботу, нежность, стараясь что-то доказать.
Как хотелось все вернуть... Отмотать... чтобы ничего этого не произошло. Но нельзя... Невозможно... Человечество не придумало машины времени, и воскрешать мертвых оно тоже не умеет.
Больно... Очень больно... Больно знать что ты осталась жива, а самые родные тебе люди погибли. Их больше нет.
Наташа ревела, комкая руками одеяло, кусая подушку, дабы не слышать своего крика. Ревела, раз за разом прокручивая происходящее.
Где-то звонил её сотовый, потом домашний. Наташа уткнулась в подушку и всхлипывала.
Снова звонок... входная дверь.
– Убирайтесь прочь!
– тихо прошипела девушка, с полными слез глазами.
Она никого не хотела видеть. Наташе казалось что сейчас она ненавидит весь мир.
Словно услышав её тихие слова, звонить перестали.
Истерика кончилась, только редкая слеза скатывалась по её белой щеке. Обессиленная Наташа лежала все также уткнувшись в подушку.
В дверь забарабанили... да именно забарабанили и довольно сильно.
– Наташа открой! Я знаю что ты дома!
Нет у нее дома... Нет.. Это пустая и мрачная жилплощадь, казавшаяся когда-то такой родной.
Даже в комнате, в которой она прожила всю свою сознательную жизнь, ей было очень трудно находиться.
Весь дизайн, вплоть до самых незначительных мелочей, она придумывала вместе с мамой, под 'строгим' руководством, младшего брата.
Воспоминания о Денисе еще больнее ранили по сердцу. 'За что?'
Красивый, подтянутый, пятнадцатилетний мальчуган никогда и не с кем не конфликтовал. Денис был неким миротворцем, и его обожали абсолютно все, но Наташа больше.
Еще с детства между ними была некая связь... невидимая нить. Когда болел один, другой обязательно сидел у его постели.
Несмотря на пятилетнюю разницу в возрасте, они были очень похожи... Одинаковые глаза, волосы, черты лица. Их принимали за близнецов... А порой они и сами так считали.
Дверь снова подверглась ударам...
– Громова, либо ты открываешь дверь, либо я
Наташа знала... Этот человек мог многое.
Сил не было вставать, но за дверью притихли, а значит, приступили к решительным действиям.
Бок болел... глаза резало от слез... ноги не слушались... Укутавшись посильнее в халат, по стеночке подошла к входной двери.
В мониторе домофона стоял нарушитель её одиночества.
Наташа повернула защелку на двери, и молча прошла в гостиную.
Глава 3.
Замок в двери щелкнул в тот момент, когда Алиса набирала номер спасателей.
Узнав, что Наташа написала отказ и ушла из больницы, Алиса незамедлительно поехала к ней. Зная, что произошло с подругой, Лиса боялась даже подумать, что та может сделать.
Алиса знала, что значила и значит для Наташи семья. Девушка полностью отдавала себя близким. Делала все, чтобы родители и брат гордились ей. А она в свою очередь гордилась ими...
Тихонько потянув за ручку, Алиса открыла дверь и вошла в непривычно тихую квартиру.
Наташа с Алисой были подругами с детства. Жили в одном дворе, ходили в одну школу, постоянно оставались у друг друга ночевать.
Сколько дней и ночей было проведено в этом доме. Здесь никогда не было так тихо, как сейчас. Постоянно играющая музыка у Наташи, вечно снующий везде весельчак Денис, и готовящая разные вкусности тетя Нина. Все это было в этом доме... а сейчас здесь тихо.
Алиса смахнула подступившие слезы, разулась и прошла в гостиную.
Спиной к ней, у окна стояла Наташа, в большом махровом халате. Алиса медленно выдохнула от облегчения.
– Нат...
– тихо позвала она подругу.
– Солнце.... А вчера небо плакало, - голос Наташи дрожал. Было видно, что ей сложно говорить.
– Наташ...
– с какой-то мольбой снова позвала Алиса.
– Оно плакало, потому что их больше нет... Лиска, ты понимаешь, ИХ... БОЛЬШЕ... НЕТ...
– Наташа обернулась, а Алиса в ужасе смотрел на подругу.
Осунувшееся, белое как мел лицо. Черные, будто углем намазанные, круги под глазами. А сами зеленые глаза от слез красные.
Смотреть на Наташу было страшно и больно. Махровый халат весел на девушке мешком, что говорило о том, что она похудела. Русые волосы были спутаны и потеряли всю свою роскошь и блеск.
Весь её внешний вид говорил, как ей сейчас больно.
– Мне очень жаль, - Алиса подошла и обняла подругу. Стараясь показать, что она не одна.
– Очень.
– Лиска, их нет! А я не успела с ними попрощаться, не успела сказать, как я их люблю!
– тело Наташи затрясло мелкой дрожью, и Алиса обняла её покрепче, предчувствуя начинающуюся истерику.