Ты мой грех
Шрифт:
— Потому что она талантливая! — отвечаю с притворным возмущением. Боже, как он мог подумать что-то другое? — Я проходил мимо и услышал, как она поёт… Ты знаешь, что твоя жена достойна славы? Блядь, всемирной известности!
Видимо, Олег не знает, потому что с недоумением глядит на Асю. А та краснеет, но так и не смотрит ни на кого из нас, ногтем ковыряя невидимую пылинку на столе.
— Соглашайся, Ась, — муж наклоняется и шепчет ей в макушку. — Вдруг и правда получится?
Короче, он в ней сомневается. Пиздец поддержка!
Рассматриваю их обоих.
— Соглашайся, Ась!
Он продолжает шептать ей в макушку, а потом его губы перемещаются к её лбу и невесомо целуют. Олег тут же отстраняется, а я ловлю себя на мысли, что оцепенел от этого жеста. Мне вдруг становится как-то не по себе, что он вообще её касается.
Да брось, Соболев… Ты же не испытываешь ревности! У тебя лёгкая, ненапряжная жизнь без драм и прочей ереси. Зачем тебе этот геморрой?
И я почти внушаю себе всё это. Почти. Однако продолжаю сидеть на месте, стараясь не испепелять этого Олега свирепым взглядом.
— Хорошо, я согласна, — неожиданно Ася поднимает свой взгляд и решительно смотрит мне в глаза. — Но у меня есть условие…
Конечно, вашу мать, как же без этого.
— Валяй, — махнув рукой, позволяю ей озвучить.
— Я хочу проводить время с мужем и сыном, поэтому никаких воскресных выступлений.
— Не вопрос, — растягиваю на губах язвительную ухмылку и говорю с плохо скрываемым подтекстом: — Я найду, кем тебя заменить одну ночь в неделю!
Бар они покинули вместе. Я наблюдал за ними сквозь окно, задумчиво перебирая в голове всё то, что сейчас произошло.
Я действительно помог Олегу с работой, но сделал это только чтобы позлить Асю. Сначала думал, что именно так смогу завоевать её расположение, но потом понял, что она настроена ко мне достаточно скептически.
Неужели так любит этого юнца? За что, блин? За то, что он отец её ребёнка? Да я почти уверен, что это не может быть причиной! У меня было много любовниц, которые, несмотря на наличие мужа и детей, сломя голову отдавались страсти и похоти. Эти эмоции намного сильнее, чем любовь. Они движут телом, овладевают разумом. А любовь — это предрассудок, навязанный обществом. Говоря о любви, люди ищут оправдания своим самым дурным поступкам. Во имя этой хвалёной любви испокон веков происходят войны.
В общем, в любовь я не верю. И никто в здравом уме не станет переубеждать меня в обратном.
Наблюдаю за тем, как Олег касается губ Аси своими — и кулаки непроизвольно сжимаются. Меня поглощает злость. А ещё — резко накрывшее понимание всей абсурдности ситуации.
Пока Олег тискает Асю в объятьях, я обвожу взглядом захудалый бар. Вот нахрена он мне сдался? Никогда прежде я не совершал необдуманных поступков… А теперь, выходит, совершил? Идиот! Всё ради того, чтобы трахнуть девчонку? Может, кто-нибудь рискнёт мне сказать, что это любовь?
Быстро звоню уже бывшему владельцу
Они вдруг прощаются, и её муж решительной походкой переходит дорогу и садится в машину. Ася машет ему рукой и идёт в противоположную сторону.
Я стремительно подхожу к притихшему бармену.
— Артём, верно?
Он кивает.
— Так вот: сегодня закрой бар пораньше. Вечером заедут дизайнеры. Завтра проведём небольшой апгрейд. Придёшь послезавтра, если, конечно, хочешь остаться.
Он вновь кивает, на этот раз гораздо активнее.
— Тогда до встречи.
Развернувшись, иду на выход. Быстро сажусь в тачку и срываюсь с места. Догоняю Асю, которая неспешно шагает вдоль дороги. Снижаю скорость, открываю окно и бросаю с усмешкой:
— Мне кажется, мы знакомы.
— Я бы запомнила, — отвечает она, пожав плечами.
— Да, ты права, я бы тоже запомнил, — ухмыляюсь.
Ася награждает меня каким-то странным взглядом, а потом быстро его отводит.
— Садись, — прошу её, останавливая машину. — Я тебя отвезу, куда скажешь.
Она и ухом не ведёт, продолжая идти дальше, тем самым разжигая во мне негодование. Чёрт, что с этой девчонкой? Что у неё в голове, раз она даже поехать со мной не может?
Трогаюсь с места и медленно еду рядом с девушкой, молча разглядывая её длинные ноги, облачённые в светлые джинсы. Так мне нравится намного больше. Когда нет стольких похотливых глаз, облизывающих её сочную фигурку. А я пока вполне могу фантазировать о том, что скрыто под одеждой. Позже всё равно увижу.
— Кирилл, я иду домой, — со вздохом обращается ко мне Ася, устав от моего преследования. — До него всего километр пути. Погода хорошая. Я прогуляюсь. Спасибо за заботу.
Чёрство, сухо, безэмоционально. Всё равно, что диспетчер в телефоне, который говорит, что аппарат абонента выключен.
Резко останавливаю машину. Закрываю окно и выхожу на улицу. Давлю на брелок сигнализации и догоняю девушку.
— Тут стоянка запрещена, — тычет она в сторону знака.
— У тебя есть права?
— Есть, — отвечает, пожав плечами. — Лучше убери машину, а то её заберут на эвакуаторе.
— Почему не водишь машину? — пропускаю мимо ушей её наставления.
— Всё просто — у меня нет машины, — коротко и дежурно улыбается и продолжает идти вперёд, даже не сбавляя шага.
— Я могу купить тебе машину, хочешь?
Блядь, что я несу?
Ася резко замирает. Смотрит на меня в недоумении. Укоризненно качает головой.
— Ты считаешь, что всех можно купить, да?
— Нет.
Но да!
— А выглядит так, словно пытаешься купить меня… Сначала бар, потом помощь моему мужу. Что тебе от нас нужно, Кирилл?
Своим вопросом она ставит меня в тупик. Блядь, Соболев в тупике! Это надо где-то записать!
— Так что тебе нужно? — доверчиво, но пристально смотрит мне в глаза своими огромными зелёными глазищами.