Ты – мой грех
Шрифт:
– Мама, где ты взяла деньги?
– Люб, не порти настроение. Где взяла? Заработала. Лучше смотри, что я тебе взяла. Ну прелесть же, – мама достала белый сарафан с вышитыми на подоле бледно-розовыми цветами. – Тебе он идеально подойдет. И размер твой – у меня глаз наметан, все же я швея. К нему поясок, его не застегивать нужно, а завязывать. И юбочку тебе купила. Топики, как молодежь носит, а не эти твои кожаные, как у девки.
Мама доставала покупки, вертела их, и опускала на кровать. Все и правда красивое. Нежное, то что нужно для маленькой девочки и юной девушки. Сама я одеваюсь
– Мне как раз, – Диана уже надела белые туфельки, в руке сумочка, а на голове – диадема, будто она на утренник собралась. – Хочу платье померить. Можно?
– Это все твое, моя хорошая, – мама отделила вещи Дианы, и мои. – И ты, Люб, примерь.
– Как ты заработала на эти вещи? – нахмурилась я. – Здесь… здесь тысяч на сорок. Откуда все это?
– Ты можешь просто порадоваться? – мама всплеснула руками, да еще и всхлипнула. – Я просто решила вас порадовать. Накопила, ясно? Себе ничего не взяла, вам вот накупила. И пить завтра брошу.
– Как бросишь – поговорим.
– Не веришь мне, да? Ну конечно, мать плохая…
– Ой, давай без цитат. Я смотрела «Любовь и голуби», мам. Ничего ты не копила, и явно не заработала, нигде за сутки столько денег не достать. У какого-то пьянчужки взяла из тех кто у нас ночевал, да? А потом он вернется сюда, и прирежет нас за эти деньги. Иди, сдай все это в магазин, и верни бабло тому, у кого его взяла. Я за шмотье не намерена от быдла прятаться.
Не знаю, почему я так вспылила. Может, потому что это правда, я по лицу мамы вижу, что угадала. У нас не только бомжеватые маргиналы ошиваются, но и дружки отчима, которые с вахты приезжают. С полными карманами денег. За их счет и гульбища устраивают.
А еще… еще я злюсь, потому что мама и правда пыталась сделать нам с Ди приятно. Она часто пытается, вот только лучшим подарком была бы ее трезвость. А в обещание про «брошу завтра пить» я уже не верю. Напьется, придет этот пьяница, за счет которого куплена одежда, и устроит здесь мордобой. И кому потом слезы сестры утирать? Мне!
– Диан, снимай. Одежда с браком, её нужно в магазин вернуть. Мы с мамой купим тебе на днях такие же вещи, – подошла к сестре, но она ни в какую.
Отбежала от меня, обиженно губы надула. Уже в новом платье. И оно ей идет. Дианке все идет – чудной красоты девочка, ей в модели дорога, это уже понятно.
– Нет!
– Диана!
– Нет! Не отдам! Моё!
– Люб, успокойся. Я всё беру на себя, – мама взяла меня за руку. – Это ваши вещи. Любые последствия на мне.
– Значит, деньги точно ворованные, – скривила я губы. – Мне все это не нужно. Не надену.
– Не почему ты такая? Ненавидишь меня? – выкрикнула мама. – Презираешь? Я что, мусор? Я твоя мама, а ты со мной так обращаешься, как с ничтожеством! Ты…
– Мам, не кричи, – перебила,
Обернулась на Диану. Она успела все вещи с кровати взять, прижала их к животу, и надулась как лягушка. Того и гляди заплачет. Черт! У нее теперь ничего не отнимешь.
– Мои вещи сдай. Я это не буду носить. Деньги не пропивайте, отложи, за ними явно вернутся, – повторила я.
Мама расплакалась пьяными слезами, повалилась на кровать. Знаю – заснет через пару минут, но все равно почему-то себя сволочью чувствую и какой-то грымзой.
– Не плачь, – неловко похлопала маму по спине.
Не знаю, что делать. Я умею утешать Диану, но пьяные слезы утирать не умею. Меня спас зазвонивший телефон, к которому я метнулась как утопающая к берегу. Даже не посмотрела, кто звонит.
– Да.
– Ну наконец-то! – услышала голос Руслана. – Обиделась, злюка?
– Я же тебя уже посылала, или посыл был неясен?
– Вообще-то я с белым флагом, Люб.
– Засунь его себе…
– В жопу, – договорил Руслан, и рассмеялся. – Ладно, угомонись. В этом притоне, который называется клуб, тебе нечего делать. Не хочешь у меня жить? Сниму тебе квартиру, с сестрой помогу.
– Я же сказала, что мне ничего не нужно от тебя!
– А теперь про белый флаг, красивая моя. Если ты соглашаешься на мое предложение, завтра ты встретишься с братом. Я выбил вам свидание. Вместе поедем в колонию, правда выехать придется в четыре утра, но ты ведь привыкла не спать ночами. Сегодня купим ему продукты, передашь посылку. Не думаю, что ты в состоянии баловать его, только сигареты наверное и отправляешь. Ну так что? С меня – свидание с братом, трехчасовое, между прочим, доставка туда-обратно, а с тебя – согласие жить в съемной квартире вместе с сестрой. Даже спать за это со мной не нужно. Твой ответ?
Глава 11
РУСЛАН
Приехал я к дому Любы в три пятьдесят. Вышел из машины, и закурил сигарету.
Местечко пиздецовое. За домом слышен пьяный смех какой-то гопоты – подростки бухают, видимо; неподалеку припаркована раздолбанная «шестерка», в ней девка оседлала парня. Трахаются.
Интересно, Люба выйдет? Если не выйдет – нужно забить. Я привык держать свое слово, так что если она не поедет со мной, то никакой квартиры, и вообще ничего. Нужно будет просто о ней забыть. А по уму, лучше бы мне и сейчас за ней не носиться, не для меня она. Но тянет. Хочу – и все тут.
Ровно в четыре Люба вышла из барака. Одета на удивление скромно, прямо как монашка – широкая рубашка и свободные джинсы. На руках – спящая Диана. Вышел, забрал у Любы ребенка, и устроил на заднем сидении.
– Привет, – прошептал.
– Привет. Можешь говорить нормально, Дианку только крики разбудить могут. Она привычная, не проснется от простого разговора.
– Ну ок, – завел машину, вырулил с этой убогой улицы с разбитыми фонарями, – значит, забились? Свиданка с братом в обмен на твой переезд?