Ты мой мир
Шрифт:
– Я иду с тобой, и точка, – настойчиво повторил Эймос.
– Хорошо, хорошо, только не надо так горячиться, – убеждала его Фрея. – Тебе стоит поменьше ходить. – Внезапно она почувствовала вдохновение. – Следующая наша остановка – Эдфу, где вы столкнетесь лицом к лицу с богом Гором. Ты же не хочешь заболеть до того, как доберешься туда? Только представь, как будет обидно. Наверное, этот бог уже прямо сейчас расстилает для тебя красную дорожку!
Эймос сразу понял ее игривый настрой и, к всеобщему облегчению, изменил свое решение.
– Ты
– Еще слишком рано, – произнесла Фрея. – Попытайся вздремнуть.
Эймос смиренно кивнул и лег на кровать, а Джексон и Фрея обняли Жанин и поспешили уйти.
– С ним правда все в порядке? – спросил Джексон, когда они вышли в коридор.
– Да. Сердцебиение намного лучше, чем я ожидала. Ему надо меньше ходить и больше покоя, возможно, лучше, чтобы мы возили его в специальной коляске, это уменьшит нагрузку на сердце.
– Радостно слышать, что с ним не так все плохо. Кстати, ты с такой легкостью убедила его никуда не идти, я поражен!..
– Это ты меня подтолкнул, когда начал говорить про мнение профессионалов, – сказала Фрея, прикрывая рукой зевок.
– Но ты ведь и есть настоящий профессионал, – сказал он. – Лучше пойди и еще немного вздремни, впереди будет сложный день. Доброго остатка ночи.
– И тебе тоже, – ответила Фрея.
«Куда он направляется? – подумала Фрея. – Наверное, обратно к Дебре».
Фрее совсем не хотелось спать. Она включила свет и достала книгу о пирамидах, которую привезла с собой. Но даже это не смогло отвлечь ее. Отложив книгу в сторону, она подошла к окну с видом на сад отеля.
В тусклом свете она еле-еле смогла различить фигуру мужчины, бродившего среди деревьев. Что-то в нем привлекло ее внимание. Казалось, что ему не было грустно находиться в одиночестве. Только спус тя некоторое время она узнала в том человеке Джексона. «Итак, значит, он все же не с Деброй», – подумала она. Хотя, может быть, та сейчас выйдет, чтобы присоединиться к нему, как знать.
Но время шло, а Джексон все еще был один. Фрея снова почувствовала, что одиночество для него естественно. Но как такой популярный человек может быть одинок?
Несмотря на всю его большую семью и популярность, у Джексона не было никого, кого он мог бы считать по-настоящему близким. Все его братья были счастливы в браке, у отца была Жанин, и только он плыл по течению жизни отдельно от всех. Эта мысль никогда раньше не приходила к ней в голову.
Он повернулся, посмотрел наверх и заметил ее. Она ожидала, что он быстро отвернется, но вместо этого он поднял руку, жестом приглашая ее присоединиться. Ее сердце замерло. Она быстро надела шорты и футболку, чтобы как можно быстрее выйти.
Он ждал ее у двери, ведущей из отеля в сад.
– Спасибо, – сказал Джексон. – Думал, что ты не спустишься.
– Здесь здорово, неудивительно, что тебе так нравится это место.
Он взял ее за руку и провел к скамеечке в конце сада. Отсюда пирамиды было
– Я так благодарен, что ты прилетела. Полагаю, это было нелегко.
– Я бы не смогла оставить Эймоса в беде. Я ведь знаю, что он для тебя значит.
– М-да… Я люблю отца, но мне не по душе то, что он не замечает, как ранит окружающих.
Тут Джексон резко прервался, и Фрея заметила, что он находился в нерешительности, словно думал, стоит ли откровенничать.
– Ты хочешь мне что-то рассказать? – деликатно спросила Фрея.
Он еще крепче сжал ее руку.
– Я никогда раньше об этом не говорил, – тихо произнес он. – С самого детства я был уверен в том, что расту в образцовой счастливой семье. У меня были родители, брат Дарий, и все было просто прекрасно. Но потом мама узнала о Марселе, моем брате и сыне моего отца от Клэр, француженки, с которой у них был роман пятью годами ранее.
– Все это произошло, когда Эймос еще жил с твоей матерью?
– Да. После этого она ушла от него. Они развелись, а отец женился на Клэр. Я и Дарий переехали к маме и жили с ней, пока она не умерла спустя несколько лет после развода. После ее смерти нам пришлось вернуться к отцу.
– Сколько тебе было тогда лет?
– Одиннадцать. Я, честно сказать, никогда не ладил с Клэр. Конечно, то, что случилось, – не ее вина. Она всего лишь стала очередной жертвой отца, как, впрочем, и многие из нас. Но я винил ее за смерть матери.
– Ты ведь не хочешь сказать, что она?..
– Нет-нет. Мама страдала от болезни, у нее абсолютно не было сил бороться с ней, не думаю, что она даже хотела бы продолжать жить. Я был рядом с ней, когда она умирала. А в это время Эймос разрывался между матерью Тревиса в Лос-Анджелесе и матерью Леонида в Москве. Клэр обо всем узнала и ушла, забрав с собой Марселя. К этому времени Дарий уже начал строить свою карьеру, и поэтому я все чаще стал бывать с отцом один на один. Это как жить с двумя версиями одного и того же человека. Одна его половина – человек, который всем разбивает сердце и даже об этом не беспокоится, человек, которого я презираю. Но есть и другая половина, которую боится и которой в то же время восхищается весь мир, и именно этой его стороной я тоже в какой-то мере восхищаюсь. Я хотел быть как он, хотел заработать от него похвалу.
– Но не только? – спросила Фрея.
– Нет, я хотел большего. Не знаю… Чего-то еще.
– Любви, которой ждут от родителей. Но взрослые иногда так заняты отношениями друг с другом, что напрочь забывают о детях.
– Ты права. В детстве отец оплатил мне дорогую поездку по учебе, и мне казалось, что это так щедро с его стороны. Потом я узнал, что они с мамой просто использовали шанс лишний раз побыть вдвоем, избавиться от меня хоть ненадолго и уехали в отпуск… Наверное, я жуткий эгоист…