Ты - мой парадокс
Шрифт:
— Иди сюда, — обманчиво ласково позвал парень.
— Мне и тут, знаешь не плохо, — пожала плечами, посматривая на парня.
Вот чего я не ожидала, так это того, что Тёма вскочит и погонится за мной. Вот блин, болеет, а силушки богатырские! Рыцарские!
Я, повизгивая, начала бегство от парня. Жаль, что квартира не резиновая и вскоре, я буду поймана!
Забежав в первую попавшуюся комнату, я спряталась за шкафом, и принялась ждать. Лис прибыл через пару мгновений и остановился. Прислушивается? Раздался лёгкий шорох и плавные, ленивые
И резко выскочив из своего «оригинального» укрытия, я оттолкнула близко подходящего парня, и пустилась к выходу. Блин, я походу с толчком переборщила. Так как, Тёма отшатнулся и ударился об полку с тремя статуэтками.
Глухой удар. Стук. Шатание. Звон.
— Беги, Мартина, Беги.
— Сам виноват, — пискнула я,
Ещё один громкий визг — и я уже на полных парах мчусь вон из гостиной, квартиры, и этого мира в целом.
Причём, босиком, а в руках у меня — подобранная в коридоре сумочка и мои знатные черевички, в которых, я, по сути, и должна была бежать.
— А все бегут, бегут, бегут, и я бегу, — тихо пропела я, оглядываясь на окна парня, и мысленно попрощалась с ним, искренне надеясь, что это была наша последняя встреча.
Глава 7
Кто так надеялся на последнюю встречу? Опять я? Да, что же такое-то? Напасть, какая-то, а!
Оказывается, сложно избегать первого парня на деревне. Под видом деревни, торжественно выступает наша замечательная академия. В корпусе подруги начался ремонт, и две группы переселили в третий блок. Этими двумя группами оказались группа моей подруги и её параллель. Теперь, с Танькой мы начали видеться реже. Или же, я насильно заставляла её приходить ко мне.
Конечно, поначалу я опасалась Тёму из-за разбитых статуэток, ведь, нет-нет, но и я причастна к сею моменту. А потом, перестав так сильно опасаться парня, это вошло в привычку.
И сейчас, я искренне материла и проклинала того, кто поставил наши группы на физкультуре вместе. Нет, конечно, с нами ещё группа танцоров, но этот факт меня не успокаивает!
Нервишки мои маленькие и хрупкие — держитесь! Хорошо, что сейчас май и мы занимаемся на улице, а то, я бы с ним в зале и секунды не выдержала.
Разминаясь, я ждала, когда подойдут две группы и наша учительница. Ирина Фёдоровна — единственный учитель, нет, не женщина, а который меня до безумия и помутнения рассудка бесит! Да, и не только меня! Всю нашу дружную и добрую группу. Не знаю, почему она так на нас взъелась, но меня она не любит больше всего. Почему? Надеюсь, когда-нибудь, мне откроется эта страшная тайна, и этот вопрос не превратится в риторический.
А вот, и пришёл он — неотложный конец мой. Конец цитаты.
— Так, актёришки, бегаем вокруг площадки пятнадцать минут! — выкрикнула Ирина Фёдоровна, просвистев в свисток.
Нам было не привыкать к такому режиму урока, и можно сказать, что женщина нас
И тем временем, пришло ещё две группы (как я позже поняла, мы начали раньше), и с интересом наблюдали за нами. Пробегая мимо подруги с лёгкой улыбкой, я скорчила мордочку и побежала дальше.
Когда мы закончили, беговую полосу заняла группа Артёма, а группа подруги ушли на вторую, более маленькую. Долматова стояла в конце строя, то и дело, посматривая на меня, и корча рожицы. Тёма же, отличившись своим ростом, стоял во главе своего рыцарского полка и внимательно слушал учителя. У них преподаватель Константин Николаевич, а у Таньки Дмитрий Владимирович, как и у Женьки. Добрые, отзывчивые «старички».
— Закончили, — крикнула учительница, — на скакалку! Мартина, ты плохо пробежала, — фыркнула учительница.
— Знаете, проверьте зрение, — огрызнулась я, и взяла в руки скакалку.
— Ты мне ещё дерзишь! — выкрикнула Ирина Фёдоровна.
— Вообще-то, дала совет, — пожала плечами, — может, мы уже начнём?
— Будешь скакать на скакалке, пока я тебя не остановлю! — разоралась она, — указывать, она мне будет.
— Достала, — устало отозвалась я, и, кинув скакалку, направилась к выходу со спортивной площадки.
— А ну, вернись! — проорала Ирина Федоровна.
— Обломитесь, — выкрикнула я, — ещё указывать она мне будет, — и, не выдержав, показала средний палец.
Вот зачем меня надо было злить, а? Не понимаю! Что я ей такого сделала, чтобы ко мне так сильно придираться? Или ей, что, муж не даёт для успокоения? Или там, плачут дни календаря?
Далеко, я конечно не ушла. Остановилась около выхода и обернулась. Какая честь, какая честь! Все смотрели мне вслед. Группа подруги, и моя, естественно, смотрели с пониманием и жалостью. А вот, группа Тёмы с явным недоумением.
— Да, нормально она бегает, — не выдержала Долматова, грозно направляясь к учительнице.
— Долматова, — аккуратно шикнул её учитель. Но, мне ли не знать, что сейчас подругу не остановить.
— Вот, вы чего придираетесь, я не пойму? — наступала Таня. — Может, у неё, что случилось, а вы начинаете на нервы действовать!?
Эх, как эпично подруга кричала. Да-да, она гневно выкрикивала свои недовольства, почти на всю площадку! И, я думаю, нет, даже уверенна, что это не только из-за меня. Есть такое слово — накопилось!
— Случилось, — выкрикнула она, — приступ самовлюблённости и наглости!
О, а вот этого не ожидал никто. На улице повисла тишина, от которой закладывало уши. И тут, и моей выдержке пришёл конец.
— Ирина Фёдоровна, — спокойно отозвалась я, как можно громче. Чтобы все, мать её, слышали. — Мне кажется, я поняла, в чём ваша проблема, — ага, я прям психолог. В её случаи, психиатр. — Вам просто муж не даёт, вот вы и беситесь. Или, так, календари тихо плачут в сторонке? А может, и правда, нервные клетки к чёрту? Таблеточки попейте, там. Сейчас от чего только нет!