Ты мой! Расплата за измену
Шрифт:
Она выходила из овального зала довольной. Ослепительная улыбка на прощание компаньонам.
Теперь дорога в свой основной офис, где ждёт накопившаяся за неделю работа.
Её придержали за локоть, Нина оглянулась, уткнувшись взглядом в насмешливые серые глаза за стеклами дорогих очков. Короткий вопрос:
– Довольна?
Она кивнула, сияя улыбкой.
– Не то слово!– она указала глазами на рядом стоящих людей.
Неизвестно кто из них работает на Светличного.
–
– Спасибо!
Игорь помог надеть пальто, борясь с желанием обнять за плечи.
– Нужно отметить моё назначение и твоё вхождение в совет.
Она попробовала отказаться, хотелось немного побыть без мужчин, которым в очередной раз пришлось доказывать свою силу.
– Светличный не пришлёт мне корзину цветов, пропитанных ядом, или бомбу? – усмехнулась она, доставая из сумки настойчиво вибрирующий телефон.
– Пусть попробует!– жёсткий голос Лечи раздался из-за спины.– Игорь прав, это стоит отметить!
Нина чуть не выронила смартфон. Она подняла палец вверх, с просьбой обождать пару секунд и повернулась спиной, уставившись взглядом в стеклянную стену за которой падали крупные хлопья снега.
Она говорила очень приветливо, радуясь, что не придётся гадать: «ответит или нет?»,отвечая миллиардеру.
– Да. Илья, что-то хотел?– самым важным был первый контакт с брошенным мужчиной. Никогда нельзя его игнорировать, если хочешь остаться друзьями.
– Почему не сообщила охране, что покидаешь квартиру?
– Неудобно лишний раз напрягать. Дети под твоей охраной, ещё и я…
Он не дал договорить, резко оборвав:
– Чтоб я больше не слышал этого. Мои ребята настоящие профи. Сниму, когда найдёшь того отморозка.
– Спасибо, Илюша, огромное.
– Они ждут тебя у офиса, – он на секунду замялся, но не удержался от вопроса:– Всё прошло хорошо? Ты в совете директоров?
Она не стала спрашивать, от кого он узнал о совещании, дате и конкретном времени. Нина повернулась к чеченцу, не желая говорить о нём, стоя спиной.
– Да! Всё прошло в лучшем виде и даже более. Леча Ахматович держит слово.
Тот улыбнулся. Нина дала лишний повод высоко оценить её деловые качества. Высший класс переговорщика. Суметь удержать вокруг себя стольких мужчин одновременно редко кому удаётся.
Она снова повернулась спиной. «Викинг» прощался с намёком, что не навсегда.
– Рад за тебя, будет время, набери, расскажи подробнее.
– Обязательно!– она готова была петь от радости.
Илья принял условия дружбы, а значит не станет мстить и ещё не раз поможет при случае.
Она бросила плоский гаджет в сумку, уверенно проговорив:
– Сегодня мой день! Идём праздновать. Тем более, что проставляется Игорь.
–
Нина звонко рассмеялась:
– А как иначе? Рубль к рублю, мне ещё не один пакет акций нужно купить.
– Уж не собираешься ли меня сместить?– он зыркнул глазами, добавив шутливо:– Не получится!
Нина пожала плечами, меньше всего мечтая о бесконечной занятости и проблемах.
– У меня другая цель! – поспешила она успокоить.– Нет таких денег и времени их зарабатывать, – обозначая жизненные приоритеты:– Менять на излишние блага детей, я не собираюсь. Им нужна мама.
– Вот это правильно! – Худиев взглянул на часы: – Я с вами. Нужно обговорить кое-что.
Нина широко улыбнулась, запахивая пальто. Радовала возможность не отвечать Ковалёву на личные вопросы, оттягивая на потом разговор об их отношениях.
– Согласна. Со мной охрана, могу напиться и даже похулиганить!
Леча прищурил глаз:
– Хотел бы посмотреть на это.
Ковалёв тяжело вздохнул, покачивая головой. Он точно знал, какой Нина бывает под «мухой».
Светличный так и не появился, к всеобщей радости. Не хотелось присутствовать рядом с человеком, источающим желчь.
Нина возвращалась домой с двумя букетами в руках. Улыбающаяся, счастливая победой над Светличным ровно до момента, когда открыла дверь.
Дети, не как принято в это время, не спали. Она поняла сразу всё, обнаружив в гостиной плачущего Трофима и обнимающих его Лиску и малышей.
На полу валялся распечатанный лист. Нина подняла его. Тест об отцовстве…
Она бессильно опустилась в кресло. Не успела, решив рассказать мальчику правду завтра. Сердце ухнуло вниз. Шатенка представила Павла трясущего этой бумагой перед побледневшим лицом мальчика.
Каким надо быть скотом, чтоб сразу после собрания примчаться рвать душу сыну? Решил поделиться своим униженным детством, где при любой возможности говорили, что он не тот ребёнок, который должен был выжить?
Её дети никогда не слышали и не услышат подобных слов. Ни каких объяснений о любви к мальчику больше она от подлеца не приемлет.
Малыши облепили её ноги с немым вопросом и страхом в глазах, плохо понимая, что происходит вокруг.
Разговор начала Нина:
– Троша, сына, прости…
За него вскинулась Лиска.
– Мама, за что?– она всхлипнула.– Ненавижу его!
– Идите ко мне, – Нина прижала Трошку к груди, расцеловывая мокрые щёки дочери, чёрную макушку старшего сына. – Я должна была давно рассказать правду, но не успела. Так бывает, что пап может быть двое. Но мама только одна, и я очень люблю тебя!